Ничего не произошло! Я чувствовал себя полнейшим идиотом, стоя в моей собственной библиотеке, в костюме, который сделал бы честь любому из громил короля Артура,[8] и держа за руку сумасшедшую девчонку, вообразившую себя королевой-ведьмой.
Да, дружище Дюффус Дженьери, сказал я себе, никогда ты не получишь приз в состязании по интеллекту, зато если устроят Олимпийский чемпионат по глупой доверчивости…
— Космические силы сфокусировались, — сказала Эннис. — Ты чувствуешь, как силовые линии пронизывают материю Вселенной?
Но я чувствовал только ее холодную ладонь в моей руке и непривычную тяжесть кольчуги.
— Ну вот, теперь уже совсем скоро… Я настроилась на силовую волну и притягиваю ее к нам. Бранвен, Бранвен, ну помоги же мне!
Я чувствовал себя ужасно неловко. Ждать было нечего — уж во всяком случае, ни о каком переселении в мир магии и приключений не могло быть и речи. Мне предстояло и дальше уворачиваться от кадиллаков и удирать от сандербердов вместо того, чтобы таскать великанов за бороды и выкручивать драконам хвосты. Мне придется провести остаток жизни в попытках совратить девушек вроде Пегги О'Ши вместо того, чтобы проделывать восхитительные непристойности с юными ведьмами и зеленоглазыми дриадами.
— Ты чувствуешь? Чувствуешь? Чувствуешь притяжение, Дюффус? — спросила Эннис взволнованно.
— Ничего я не чувствую, — ответил я мрачно. — Я ведь так и знал, что ничего из этого не выйдет.
Меня даже замутило от разочарования. Передо мной развернулась панорама всей моей тоскливой, безотрадной жизни… постылый Голливуд… постылая Калифорния… постылая Земля… и… внезапно свет замигал и потускнел. Эннис крепче ухватилась за мою руку.
— Началось! — крикнула она. — Началось!
И тут я понял, что дрожал не свет, а пространство. Оно колебалось и тускнело вокруг нас. Теперь я чувствовал, чувствовал душой и телом, как меня тянуло… тянуло, как будто я был опутан сетью из мягких шелковых веревок.
Стены исчезли из виду, вокруг нас разлилось золотистое сияние. Мы не двигались. Мы стояли на одном месте, а действительность, пульсируя, вращалась вокруг нас. Я снова смутно различил стены библиотеки. Казалось, что мы еще заключены в них и в то же время были уже далеко, невероятно далеко, как будто комната отодвинулась куда-то к окраинам Лос-Анджелеса. Потом она окончательно пропала из виду, и все заполонила золотистая мгла, но вскоре исчезла и она, а мы очутились во тьме, в кромейшой, непроглядной тьме.
— Дюффус! — голос Энни звучал тихо и испуганно.
— Да, что случилось?
— Ничего. Просто хотела убедиться, что ты здесь. Поскольку мы держались за руки, в этом не было необходимости, о чем я ей и сказал.
— Конечно, — ответила девушка, — но оно могло забрать тебя и… оставить только твою руку…
— Оно?!
— Да. Здесь, между мирами, водятся всякие существа…
Нашла время сказать мне об этом! Я никогда раньше не подозревал, что бывает такая полнейшая тьма, как та, в которой мы сейчас находились. Это было не просто отсутствие света, а осязаемая, плотная темнота, наводившая ужас. И вот теперь эта девушка сообщает мне, что здесь водятся кое-какие существа!
— Головоруб! — вспомнил я и попытался высвободить свою руку, чтобы вооружиться палашем.
— Нет, нет! — закричала Эннис. — Если ты отпустишь мою руку, мы навсегда потеряем друг друга. К тому же не думаю, что твой меч может быть защитой здесь, между мирами.
Я не был так в этом уверен. Головоруб — не простой, а волшебный меч. Я не верил, что есть такое существо, чью голову не разрубил бы мой палаш. Хотя, конечно, бывают существа и без головы…
Теперь нас сковал холод. Он пробирал до костей, и никакая одежда не могла бы от него спасти. Мне показалось, что это ледяное дыхание какого-то существа, притаившегося, чтобы напасть на нас. А что, если оно и правда ждет, что мы собьемся с пути между мирами, и тогда…
— Эй, в чем дело? — крикнул я, с ужасом почувствовав, что мои ноги лишились опоры. Я повис в этой жуткой тьме, и под ногами у меня была пустота.
— Мы находимся между мирами, в преддверии небытия. Надейся на Бранвен и на Хранителей Пути. Они нам помогут, — прошептала Эннис.
— Ну, Бранвен, выручай! Помоги нам, Благостное Лоно, старая распутница, кельтская греховодница! — сказал я вполголоса. — Вспомни, как мы тебя потешили тогда, в храме! Вытащи нас отсюда!
— Дюффус… Дюффус! — взвизгнула Эннис.
— Что случилось?
— К нам приближается… Я не могу здесь видеть на расстоянии… но я чувствую, что оно здесь…
Я тоже почувствовал, что здесь, во тьме, появилось и собирается напасть на нас что-то очень злое и неимоверно сильное.
Рука Эннис задрожала в моей. Для королевы-ведьмы, которая должна обладать недюжинными колдовскими способностями, она держалась, прямо скажем, не блестяще. Хотя возможно, боязнь неизвестного, как и вообще некоторая трусоватость, свойственна любой ведьме.
— Дюффус, оно приближается! О, нет… нет… нет!
Я притянул ее к себе, она ухватилась за мою кольчугу, а я вытащил Головоруб, висевший в ножнах за моей спиной, и описал им круг над головой. До сих пор я никогда не видел, чтобы мой палаш так светился: свет, исходивший от него, рассеял тьму преддверия небытия, и мы оказались в освещенном круге с радиусом, равным длине клинка.
— Твой меч, — выдохнула Эннис, — он волшебный! Но я почти пожалел о том, что стало чуть светлее, потому что теперь мы смогли разглядеть существо, подкравшееся к нам в темноте. Я увидел, как оно подалось назад от меча. Вот уж никогда бы не поверил, что такое можно увидеть не в белой горячке и не в наркотическом бреду!
Это была огромная, бесформенная масса, какой-то колоссальный сгусток чудовищной злобы и ненависти, от которого отделялись небольшие куски. Они вытягивались в щупальца, пытались дотянуться до нас.
— Спрячь от него свое сознание, спрячь сознание, — рыдала Эннис, вцепившись в меня, как испуганный ребенок, и прижимаясь лицом к моей, груди.
Но как спрятать сознание? Перед ним не существовало подъемных мостов или дверей с прочными засовами.
Темное холодное чудовище отступило под натиском волшебной силы, заключенной в старине Головорубе, но лишь физически. Зато теперь оно стало действовать по-другому, послав заряд мертвящего холода прямо в мой мозг. Я почувствовал себя совсем скверно: мою голову как будто сжимали ледяные тиски и одновременно разрывала невыносимая боль. Еще мгновение, и космическое чудовище захватит все мое существо.
Дома у меня была целая библиотека книг заклинаний, годных на все случаи жизни: чтобы стать невидимым, богатым, непобедимым, чтобы справиться с любой болезнью от чумы до обыкновенной простуды. Но теперь, когда я так в этом нуждался, ни одно проклятое, заклинание не приходило мне на ум, хотя вообще-то я сомневаюсь, что когда-либо знал приемы борьбы с мысленным щупальцем, готовившимся заполонить мое тело и вытянуть из него душу.
Выходит, нам оставалось только одно — всецело положиться на Головоруб. С Эннис, по-прежнему висевшей на мне, как испуганный папуас на пальме, я рванулся вперед, целясь в монстра острием своего меча.
Он отпрянул. Растягиваясь, пытаясь окружить и обвить нас, он уходил от моего меча. Я почувствовал, что холодное щупальце, сжимавшее мой мозг, ослабило свою хватку, но через мгновение оно сжалось еще крепче. Меня пронзила острая боль, но…
