— Брунгер, приказываю тебе…
Брунгер потряс головой, хлопая длинными ушами. Он не мог отвернуться от волшебного света и поднял одну из перепончатых лап, чтобы заслонить глаза, но свет, видимо, проникал и сквозь нее. Взгляд демона остекленел, и он улегся на палубу, уставившись на световой шарик.
— Я приказываю тебе именем Древнего Вечного и Безначального, приказываю тебе именем Хен Ддихенидда! — сказала Эннис.
Брунгер медленно поднялся на задние лапы, по-прежнему глаз не сводя с мерцающего шарика в руке Эннис.
— Уходи отсюда, Брунгер! Изыди отсюда и вернись туда, откуда ты явился. Вернись в море! Вернись в мутные глубины океана! Приказываю тебе!
Брунгер стал пятиться к левому борту корабля, исчезая на глазах. Дойдя до переборки, он превратился в расплывчатое пятно, которое прошло сквозь деревянную обшивку, отделилось от корабля и почти без всплеска погрузилось в море.
— Все, больше он не вернется. Мы спасены, — сказала Эннис, подходя ко мне.
— А почему ты раньше не воспользовалась этой штуковиной? — спросил я, посмотрев на ее руку, но ничего в ней не увидев.
— Для того чтобы накопить достаточно энергии, нужно время. Мне пришлось воззвать к силе даже более могущественной, чем Бранвен. И, пожалуй, я не смогла бы этого сделать, если бы ты не стащил его с мачты и не прижал к палубе. Ты и в самом деле молодец!
Я скромно улыбнулся и собирался уже поведать, каково мне было, когда я висел на вантах с Брунгером, впившимся в меня когтями, но, взглянув в этот момент вверх, увидел, что на нас с яростью фурий несется шквал.
А корабль все еще продолжал подпрыгивать на каждой волне. Его единственный большой парус наполовину свесился за борт, а экипаж стоял неподвижно, оцепенев от ужаса, за исключением помощника капитана и двоих матросов — они все еще пытались отвязать шлюпки, чтобы спустить их на воду.
— Надо что-то делать, — сказал я Эннис, — иначе нам конец.
В три прыжка я оказался у рулевого весла. Эннис не отставала от меня.
— Эдерин! Капитан Эдерин! — закричал я. — Заставьте матросов поднять парус! Нам надо опередить шквал!
Эдерин не слышал. Он стоял на коленях, воздев руки к небу, и исступленно молился богам. Команда, отчаявшись отвязать шлюпки, решила пробраться на корму, чтобы подтащить ближе узкую лодку, которую мы вели на буксире. Для этого им надо было пройти мимо меня. Я знал, что в лодках невозможно спастись от надвигавшегося шквала, и не собирался позволить им погибнуть и заодно погубить нас.
— Назад! Назад, паршивые трусы! — крикнул я зычным голосом бывалого моряка. — Вы спасете корабль или утонете вместе с ним!
И начался мятеж. Схватив все, что попалось им под руку, от рукояти топора до кофель-нагелей и ножей, матросы кинулись на меня. Первым бежал боцман, толстопузый тип с черными зубами и носом- картошкой. Он размахивал рукояткой топора.
Я отступил и, когда он проскочил мимо меня в броске, схватил его за вытянутую руку и стал выкручивать ее, пока он не взвыл и не выронил свое оружие. Тогда я поднял его за правую руку и левую ногу, превратив таким образом его тело в отлично сбалансированный снаряд, и метнул в появившиеся над полуютом головы четверых матросов.
— Бунт! — крикнула Эннис. Запущенный мной боцман как кегельный шар смел четверых нападавших, и все пятеро покатились вниз на шкафут.
Я помчался вслед за ними, вооружившись просмоленной веревкой.
— К снастям, мерзавцы! К снастям! Поднимите парус или будете кормить рыб!
Схватив боцмана, я поднял его и пнул ногой к мачте. Поколебавшись, он стал подниматься по вантам, за ним последовали несколько матросов. Помощник капитана с ножом в руке попытался подойти ко мне сзади. Я ударил его так, что он пролетел до середины корабля и приземлился у шпангоута, стукнувшись головой о переборку.
Капитан стоял, уставясь на матросов, которых я сбросил с полуюта, как кегли.
— Заставьте их работать, Эдерин! Иначе корабль не спасти! — закричал я что было сил, стараясь перекрыть шум ветра. — Заставьте их работать, или вы будете иметь дело со мной!
— Они мертвы, — ответил капитан. — Вы перебили половину моей команды.
— Ну что ж, мертвые пусть отдыхают, — разрешил я, подходя к нему и стаскивая его с полуюта. Поставив капитана на ноги перед собой, я прорычал: — Остальные пусть принимаются за дело, прежде чем я сосчитаю до трех!
Эдерин забормотал что-то о проклятии, тяготеющем над кораблем.
Я протянул руку, зажал его нос между указательным и большим пальцами и повернул.
— Если они не примутся за дело прежде, чем я сосчитаю до трех, пусть лучше прыгают за борт!
Не знаю, что сильнее подействовало на капитана — моя угроза или манипуляции с его носом, но он пинками и бранью стал подгонять лежавших на палубе и заставил их работать. Не поднялся только помощник. Он раскроил череп о переборку. Остальные с воплями и бранью втащили парус и укрепили его на мачте.
Я сменил Эннис у рулевого весла. В эту минуту нас настиг шторм.
— Привяжите парус! — скомандовал я матросам. — Привяжите его немедленно, или вы мне ответите! — Они заметались, как сумасшедшие.
— Ты, я вижу, крутой парень, а, Дженьери? — сказала Эннис.
— В прошлый раз, помнится, ты обозвала меня трусом, до этого — дураком, — ответил я, пробуя силу ветра, дувшего мне в спину, и стараясь веслом поставить корабль под правильным углом к нему.
— По-моему, убеждением ты смог бы достичь большего. Неужто была необходимость проявлять такую жестокость?
— Боюсь, что была. И я собираюсь продолжать в том же духе, потому что не вижу другого способа выйти из этой передряги живыми.
Ветер наполнил парус, но мы еще не ушли от опасности. Верхушка мачты с громким треском обломилась, да и с самой мачтой, судя по ее виду, могло вот-вот случиться то же самое.
— Пошлите людей на мачту, Эдерин! Надо привязать ее крепче!
— Корабль проклят, все без толку, — отозвался Эдерин.
— Может, и так, — ответил я, стараясь перекричать ветер. Я поднял нож, оброненный кем-то из команды. — Может, нам стоит принести кого-нибудь в жертву. Может быть, если я отрежу вашу голову и насажу ее на форпик, это принесет нам удачу… Например, ваша борода, покрытая морской пеной…
Капитан повернулся и снова стал ударами загонять матросов на мачту.
— Ты — деспот, Дюффус Дженьери, — заключила Эннис.
— Если я не ошибаюсь, ты, кажется, хочешь попасть в Лохлэнн?
— Да, но…
— Так же точно обращался бы с негодным экипажем Финн Мак-Кул, да и ваши лохлэннские герои.
— Наверное, да, но мне все-таки кажется, что можно найти и другой способ.
— Ты долго пробыла на Земле, — возразил я, — и стала слишком мягкой.
— Многое на Земле меня очень устраивало. В некоторых отношениях мне там нравилось больше, чем здесь.
— А мне — нет! — сказал я, глубоко вдыхая соленый влажный воздух. — Мне все здесь нравится! Это именно тот мир, для которого я создан!
— Как тебе удалось взять власть над этими людьми? — удивленно спросила она. — И так быстро?
— Я уже излагал тебе мою теорию о силе внушения, — ответил я. — Ударив одного из них, я просто внушил ему и себе, что он не сможет подняться. Вот такое волшебство!
