1951 году после выхода в свет 'Судьбы открытия', и таким запомнился товарищам по литературной работе, охотно принявшим в свою писательскую среду демобилизованного военного инженера.
…Николай Васильевич Лукин родился в 1907 году в городе Алма-Ате, в семье конторского служащего. Детство провел в Сибири, там же учился, там же начал самостоятельную жизнь. Его биография типична для поколения, созревшего на стройках первых пятилеток и встретившего грудью фашистское нашествие.
…После окончания горного отделения Восточно-Сибирского политехникума Лукин специализировался по эксплуатации золоторудных месторождений, а потом, будучи уже инженером-практиком, сдал экстерном экзамены за горный факультет. С 1926 по 1933 год он был горнотехническим инспектором в Сибири, в Закавказье, инженером безопасности на донецких рудниках. Позже он возглавляет в Макеевке научно- исследовательскую лабораторию военизированных спасательных частей Донбасса, а в 1939 году становится руководителем горноспасательной службы всей страны. Три звездочки сменились на его кителе тремя шпалами, что соответствовало званию подполковника.
…В предвоенные годы будущий писатель глубоко осваивает специальные разделы химии, получает несколько авторских свидетельств на изобретения, публикует статьи в научных журналах и книгу 'Анализ рудничного газа'. Эта книга, вышедшая двумя изданиями (в 1939 и 1947 годах), долгое время служила незаменимым пособием во всех специальных лабораториях и учебных заведениях. Лаборанты-химики до сих пор еще обучаются по ней объемному анализу на газоаналитических приборах, вероятно и не подозревая, что ученый-химик, разработавший методику газоанализа, и автор романа 'Судьба открытия' - одно лицо. Между тем сотни людей обязаны этому скромному учебнику спасением своей жизни, не говоря уже о личном участии Лукина в подземных спасательных работах, где он не раз проявлял исключительную отвагу и находчивость. И не случайно в романе 'Судьба открытия' так много говорится о борьбе с подземными катастрофами - пожарами и взрывами в шахтах.
…Беспокойная служебная деятельность обогатила Лукина запасом жизненных впечатлений. С 1927 по 1941 год ему пришлось изъездить вдоль и поперек весь Советский Союз, встречаться с людьми разных профессий, попадать в самые немыслимые переделки, чудом ускользать от смерти в пылающих или затопленных шахтах. Приходилось то верхом, то в санях объезжать далекие сибирские прииски, бывать на сотнях разнообразных предприятий, раскинутых вдоль черноморского побережья Кавказа и за
Полярным кругом, в Прикарпатье и в предгорьях Памира, в донецких степях и в Нагорном Карабахе. Он обошел пешком южный берег Байкала, хорошо знал
Урал, Крым, Туркестан, Ферганскую долину, Кольский полуостров.
…А потом фронтовые годы… Лукин находился в тех сибирских частях, которые были посланы осенью 1941 года на защиту Москвы, и неоднократно участвовал в крупных боевых операциях. Тяжелое ранение вывело его из строя за несколько месяцев до праздника Победы.
…Его давно тянуло к писательском работе.
…Среди бумаг Лукина сохранилась старая пожелтевшая страница, заполненная размышлениями, уводящими в сторону от горноспасательного дела: 'Всегда, когда я прочитываю какую-нибудь хорошую книгу, мне хочется сесть и писать самому. И желание это так же сильно и непосредственно, как желание поесть у голодного и попить у жаждущего.
Вот и сейчас я чувствую, что должен писать. Писать… О жизни, о работе, о сложных и извилистых путях нашего роста, о том, как формировалось мировоззрение человека моего поколения, о людях, встречавшихся на моем пути'.
…Эта запись, помеченная 1938 годом, показывает, как глубоки были внутренние побуждения, заставившие в конце концов видного инженера так решительно и круто изменить свою жизнь.
…Когда-то Максим Горький призывал 'бывалых людей' взяться за перо, а писателей - оказывать им всяческую помощь, не боясь литературной неумелости начинающих авторов, могущих рассказать своим современникам много интересного о недавнем прошлом. Лукин и был таким 'бывалым человеком', но литературным ремеслом он овладевал без посторонней помощи и за перо взялся по зову сердца.
…Огромный жизненный опыт, широкий кругозор, сложившееся научное мировоззрение, органическая, а не наносная интеллигентность, трудолюбие, выдержка, упорство и, разумеется, врожденные способности - все это, вместе взятое, помогло инженеру Лукину добиться успеха на новом труднейшем поприще.
…В 1947 году в журналах 'Знамя' и 'Смена' появились рассказы
'Рудник Кызылдаг' и 'Обвал'. Тематика рассказов полностью связана с довоенной профессией Лукина. Годом позже была напечатана повесть 'Первый подземный' - о подвигах шахтерского партизанского отряда в дни Великой
Отечественной войны.
…Роман 'Судьба открытия' после выхода в свет вскоре был переведен на несколько языков (эстонский, польский,чешский, словацкий, китайский).
В 1958 году в Детгизе появилось переработанное новое издание - фактически второй вариант романа. Учитывая все переводы и перепечатки, книга, которую вы сейчас будете читать, или уже прочли, не заглянув в предисловие, вышла десятым изданием.
…Как возник замысел, мы знаем со слов самого автора: 'Тогда я был на фронте. Противник нас обстреливал, и мы лежали, прижавшись к земле.
Лежали долго. А была весна, и солнце грело, и сверху небо голубое, и вокруг трава зеленая и яркая. Устав думать о военном, я просто разглядывал перед собой траву. Помог букашке слезть со стебелька - самой ей не удавалось спуститься. Посмотрел на стебелек, на листья, вспомнил о хлорофилле - о том, как вещество зеленых листьев под действием солнечного света создает крахмал и сахар из воды и углекислого газа.
Вообразил себе этот процесс: вот он идет передо мной в каждой из травинок. В листьях получается крахмал, потом он превращается в клетчатку'.
…И Лукин подумал: а нельзя ли воспроизвести эти сложные химические реакции искусственным путем? Дело только в знании и умении.
Над тайнами фотосинтеза бьются поколения ученых. Придет время, и синтетические пищевые продукты будут изготовляться на химических заводах из самого дешевого на свете сырья - воды и углекислого газа. Во всем мире будет навсегда докончено с голодом!
…Мысль заработала дальше. Можно представить себе, что кому-то уже удалось получить в лаборатории синтетические сахар и хлеб. Теоретически в этом нет ничего абсурдного. Идея синтеза углеводов не выходит из границ научной вероятности. Но ведь ученый не может быть изолирован от общественного окружения, и сама наука неотделима от политики! Если бы подобное открытие было сделано, например, в царской России, то вряд ли господствующие классы были бы заинтересованы в его реализации. Против гениального ученого ополчились бы прежде всего богатые землевладельцы, сахарозаводчики и купцы…
…Постепенно складывался сюжет, оживали действующие лица, развивались характеры. Ничто доброе в мире не пропадает. Научные идеи не теряются. Один положат начало, другой двинется дальше, третий дойдет до конца. Затравленный Лисицын трагически погибает, так и не закончив дела, которому отдал жизнь. Зберовский, увлекшись под его влиянием той же проблемой, добивается, но уже при Советской власти, ощутимых результатов. Ученик Зберовского Шаповалов, объединив вокруг себя группу молодых ученых, применяет самые передовые методы исследования и с блеском решает задачу промышленного синтеза углеводов.
…Сложная многоплановая композиция целиком подчиняется главной теме - преемственности научных идей и традиций. Необыкновенная судьба открытия связывает ученых трех поколений, и таким образом в истории самого открытия преломляются судьбы людей, работавших над его осуществлением. 'Посев научный взойдет для жатвы народной'. Это изречение Д.И.Менделеева, взятое в качестве эпиграфа, хорошо передает основную мысль автора.
…Все сюжетные нити стягиваются к трем главным героям, и каждый из многочисленных персонажей имеет прямое или косвенное отношение к
Лисицыну и его последователям. Ветер истории сокрушает старые отжившие порядки. Меняются люди, меняется общественная среда. 'От начала до конца романа,- пишет Лукин в предисловии к эстонскому изданию,- проходит только идея научного открытия - переходя из эпохи в эпоху, обогащаясь и развиваясь'. Идея научного открытия цементирует весь замысел.
