– У нас в городке, например, осталось только одно кафе, где подают натуральное мясо, – продолжал метрдотель. – Но порция стоит целое состояние.
Метрдотеля позвали и он, извинившись, величаво удалился. Жильцони кое-как доедал свое блюдо, когда внимание его привлекла компания юнцов, которая веселилась за соседним столиком. Вина они почти не пили, но выглядели явно под градусом. Курили, правда, многовато и как будто бы украдкой: сделав затяжку, тотчас прятали сигарету.
Приглядевшись, Жильцони заметил, что сигареты совсем не дают дыма.
– Что это? – спросил он.
– Где? – не понял Исав.
– Вон, – указал Альвар глазами в сторону юнцов.
– Наркотики курят.
– Теперь можно курить наркотики?
– Не то чтобы можно. Но владельцу кафе это выгодно, и он смотрит на наркоманов сквозь пальцы, – пояснил Исав.
– А полиция?
– Рука руку моет, – зевнув, произнес Исав.
Надрывные звуки джаза доносились откуда-то из подпола. На вопрос, с чем это связано, Исав пояснил:
– Сейчас так модно. Считается, что удобнее танцевать, когда звук идет снизу.
Альвар расплатился, и они вышли не улицу, залитую мертвенным светом.
– Куда теперь, хозяин? – спросил Исав.
– Прогуляемся.
– У нас нет времени.
– Нет времени? – переспросил Альвар.
– Мы должны спешить.
– Интересно, куда же это?
– Получить деньги, о которых ты говорил. Ты же знаешь, что мне они необходимы.
Альвар улыбнулся.
– Деньги получить не так-то просто. Вот мы пройдемся не спеша да поразмыслим, как и что…
Исав, не дослушав, сжал кулаки и угрожающе двинулся к Жильцони. Тот небрежно сунул руку в карман, и Исав тут же остановился, схватившись за затылок и охнув от боли.
– Опять? – участливо спросил Альвар. Исав что-то промычал в ответ.
Театр отыскали быстро.
Старинное здание, стесненное надменными гигантами, пыталось сохранить остатки самоуверенности. Но бронзовые львы, лежащие у входа, давным-давно сникли, казалось, в выражении их морд сквозила печаль.
Хотя до начала спектакля было больше часа, билеты они достали с превеликим трудом, заплатив за них втридорога. Это удивило Альвара: он считал, что если за пятнадцать лет театр и не умер окончательно, то находится на грани отмирания. А тут аншлаг и толпа театралов, осаждающая вход.
Исава ничто не удивляло. Стоя в сторонке, он флегматично наблюдал, как хозяин в поте лица добывает билеты.
Здесь нужно признаться, что Абор Исав впервые в жизни ступал под священные своды театра. Он вообще относился к искусству скептически, считая его пустой и вредной забавой. Исключение Исав делал только для балета, но наблюдал его лишь по телевизору.
И сейчас он спокойно ожидал начала представления, не испытал никакого волнения, когда занавес поднялся.
Что касается Жильцони, то он тоже плохо следил за действием. Его больше интересовали актрисы. Как угадать, которая из них Лили Шарло? Картина сменяла картину. Разгневанные космические волки плясали огненную джигу. Раненная на охоте антилопа красиво умирала, роняя натуральные слезы.
И вдруг… Это было похоже на чудо. На сцену вышла королева. Неся невесомое тело, она приблизилась к своим клевретам, и те замерли, устремив на нее взгляды. Каждое движение женщины было исполнено непередаваемой грации.
Лилась музыка, но ее рождал не оркестр, нет, а завораживающие пируэты танцовщицы.
Чтобы проверить свое впечатление, Жильцони покосился на соседей.
Старичок в смокинге, сидевший слева, смотрел в бинокль и таял от удовольствия.
Даже Исав, и тот утратил обычную сонливость, и глаза его приобрели осмысленное выражение.
Жильцони преодолел сильнейшее искушение сжать биопередатчик и привести помощника в чувство, точнее в бесчувствие. Если он не сделал этого, то не из человеколюбия, а единственно потому, что боялся, как бы Абор не нарушил очарования минуты: в последнее время он переносил свои приступы особенно болезненно.
– Кто это? – почти беззвучно прошептал Жильцони, коснувшись губами розового уха старичка. Тот с
