«Это ничтожно мало для такого огромного корабля, – рассудил Дор. – Значит, они широко пользуются автоматикой. С нею ознакомиться будет интересно. Возможно, что-либо удастся использовать для улучшения работы здесь, на безымянной планете…»
– Что это за странное кристаллическое образование в носовой части корабля?
Бустер исследовал кристалл долго.
Кристалл – аппарат для управления гравитацией! Тот самый аппарат, который Дор безуспешно пытался построить в течение долгих столетий. Аппарат, дающий возможность сжимать пространство, свёртывать его в рулон. Власть над пространством! Не к ней ли стремился Дор? Какую проницательность, какое могущество приобретёт тогда слабеющее Око вселенной! Быть может, этот аппарат сумеет влить свежие силы в дряхлеющую безымянную планету?
«План действий: захватить и причалить чужой корабль, вырвать его из потенциальной ямы придётся тем же способом, каким в своё время вырвался и сам он, Дор. Последнее звено плана – разобрать его на части и использовать автоматические системы, а главное – аппарат для управления тяготением!»
А если на чужом корабле живые агрессивные особи? Самое простое – заклинить переходные люки в отсеках. Сделать это можно с помощью наведённых вихревых токов в обшивке корабля. Тогда существа окажутся как бы запертыми в клетках… Дюзы чужого корабля лихорадочно пылали, время от времени меняя режим. Пришельцы пытались, хотя и безуспешно, вырваться из западни.
Для того чтобы удобнее было следить за результатом действия вихревых токов, наведённых в металлических переборках чужого корабля, Дор смонтировал в хрустальной башне новый экран, который мог улавливать биоизлучение пришельцев. Теперь перед роботом на выпуклой поверхности экрана денно и нощно светились двадцать семь точек. Светлячки перемещались по поверхности, совершая, с точки зрения Дора, беспорядочные, хаотические движения. Впрочем, их внутренняя жизнь ему не была понятной. Может быть, все точки погаснут, пришельцы успокоятся, и тогда можно будет приступить к выполнению дальнейших частей плана.
Вскоре, однако, Дор убедился, что ни одна светящаяся точка и не собирается гаснуть. Более того, хотя скорость перемещения «светлячков» на экране и замедлилась, их перемещения не стали более ограниченными. Это означало, что живые существа на корабле нашли способ бороться с заклиниванием люков. «Они оказались беспокойнее, чем я рассчитывал», – подумал Дор. Что ж, придётся придумать другой способ их успокоения.
Дор припомнил одно давнее происшествие. Это случилось ещё во время его полёта на «Электроне». Проходя близ Альфы Лебедя, корабль попал в странные бурые образования. Пожертвовав несколькими собранными им манипуляторами, Дору удалось выяснить, что это были споры. Мельчайшие микроорганизмы образовывали в пространстве мощные колонии. Анализ пробы дал неожиданный результат: споры оказались смертельно ядовитыми. Опасность, правда, они представляли только для живых структур – для Дора бактерии были совершенно безвредны. Эту культуру, обладающую способностью к быстрому самовоспроизведению, робот на всякий случай оставил, не уничтожил. Если взорвать контейнер со спорами возле чужого корабля, то облако опутает его.
Корабль герметически закрыт, отгорожен от внешнего мира? Неважно. Живые существа внутри корабля обязательно заинтересуются бурыми облаками. Любопытство – неотъемлемое свойство любых разумных существ. Они попытаются взять пробу вещества, образующего облака. Дор станет наблюдать…
Только одно беспокоило Дора.
Чужой корабль, падая в силовую яму, одновременно двигался в сторону безымянной планеты. Дор опасался, что существа на корабле рано или поздно её обнаружат. А ему этого не хотелось.
Поначалу Дор решил соорудить помехи, забить ими следящие системы корабля. Потом отказался от этой мысли: внезапно возникшие помехи могли, чего доброго, возбудить подозрения у пришельцев. «Лучше всего, чтобы лишить их обзора внешнего пространства, транслировать в космос те картины, которые свободно рождаются в моём мозгу, – решил Дор. – Разобраться в них пришельцы все равно не смогут, зато будут сбиты с толку и не обнаружат безымянную планету».
Прошло ещё несколько суток. Дор продолжал пристально наблюдать как за чужим кораблём, так и за жизнедеятельностью живых существ, его населяющих.
Близ корабля вспыхнул и распался на части посланный им контейнер, и на месте вспышки образовалось крохотное облачко, такое безобидное на вид и почти неприметное в солнечных лучах.
Последние дни Стафо всё время мёрз. Его знобило, несмотря на непрерывно включённую термоткань. Он совсем обессилел и часто непроизвольно засыпал. Кроме того, штурмана доводили до яростного изнеможения непонятные картины на всех экранах «Ренаты» напрочь закрывшие внешний обзор. Картины непрерывно сменяли друг друга, и доискаться в них смысла он не мог.
«Рената» как бы ослепла и шла в пространстве на ощупь, и сознание этого для штурмана было особенно невыносимо.
Мало-помалу новая идея овладела Стафо: он решил произвести вылазку на внешнюю обшивку корабля. Его беспокоили бурые облака, густеющие на глазах, – он их даже во сне стал видеть. «Если это враг, то для борьбы с ним его следует сначала изучить», – сказал себе Стафо.
Необязательно, конечно, было совершать вылазку самому. Можно было на наружную обшивку послать за пробой манипулятор. Но автоматика на «Ренате» в последнее время вконец разладилась, и Стафо потерял к ней доверие. А тут ещё постоянное заклинивание люков в переборках… Нет, на автоматику сейчас лучше не полагаться!
Был и ещё один мотив, по которому штурману непременно хотелось самому выйти в открытый космос. Ему хотелось собственными руками раздобыть для Антуанетты пробу бурых облаков.
«Мальчишество!» – наверняка сказал бы капитан. Но Карлос Санпутер спит в анабиозе, как и все остальные члены экипажа.
Стафо протянет ей колбу, и Антуанетта улыбнётся… Она уже скоро проснётся. Скоро проснутся все. Сила тяжести на корабле продолжает падать в точном соответствии с кривой, предсказанной ЭВМ.
…Стафо пришёл в себя от осторожного, но настойчивого прикосновения щупальца. Раскрыл глаза. Перед ним стоял Роб.
– К вылазке все готово, – сказал он.
