— Постарайтесь разобраться в своих чувствах, фройляйн. Но мой вам совет – ловите момент и выходите за него замуж. И, сверх того, вам, похоже, следует узнать побольше о методах контрацепции, позволяющих избегать нежелательной беременности.
— Чего? — опять удивилась Оксана. — Как – нежелательной?
— Ну, вот как вы уже забеременели, — пояснил доктор Раммштайн, разглядывая пациентку. В его взгляде появилось что-то странное.
— Не понимаю, — призналась Оксана. — Как беременность может оказаться нежелательной? Ведь женщина может зачать, только если действительно захочет. Ну, или если расслабилась не вовремя. Ой… я имею в виду, я так думаю…
— Вы неправильно думаете, — медленно произнес доктор, снимая пенсне. — Или же неправильно думаю я. Не понимаю, — резко сказал он внезапно. — У меня такое странное ощущение, фройляйн, что я имею дело с существом из иного мира. Нет-нет-нет! — запротестовал он, приняв испуганное движение Оксаны за возмущение. — Я не хотел вас обидеть, честное слово. Э-э-э… вы знаете, что такое венерические болезни? Передающиеся половым путем при… любви с мужчиной?
— Нет, — с упавшим сердцем сообщила девушка. Она чувствовала, что Россия нравится ей все меньше и меньше. — У нас… Ну, там, откуда я приехала, ничего такого нет.
— И откуда же вы приехали? — в упор спросил ее врач. Сердце Оксаны провалилось в пятки.
— Каменск Екатеринбургского уезда… — прошептала она неуверенно.
— Никогда не слышал! — отрезал доктор. Тут на его столе громко зазвонил смешной формы телефон, и Раммштайн раздраженно сорвал трубку.
— Ja! — громко сказал он по-немецки. — Нет, не могу. Я задерживаюсь. Отмените встречу. У меня совершенно уникальный случай… Нет, пока не могу говорить. До встречи, — он брякнул трубку о рычаг и повернулся к Оксане.
— Уникальный случай – вы обо мне? — переспросила она на том же языке, невинно хлопая глазами.
— Вы говорите по-немецки? — удивился доктор. — Впрочем, неважно. Фройляйн, я очень прошу вас дать согласие тщательно изучить ваш организм. Ваш случай действительно уникален, он разрушает все современные теории… Неважно. Я даже готов заплатить вам за доставленные неприятности. Скажем… сто рублей?
— Вот еще! — фыркнула Оксана по-русски. — Хотя… погодите, я должна спросить брата… Олега.
Когда грызущий от волнения ногти Олег предстал перед доктором и услышал предложение, он почувствовал только безнадежность. Ситуация еще более ухудшилась. Похоже, скоро они с Оксаной смогут с чистой совестью нацепить на себя плакаты с надписью «Инопланетянин» и бродить в таком виде по улицам. Все равно не окажется ни для кого новостью. И ведь наверняка сюрпризец – не единственный из области медицины и физиологии! Как, например, обстоит дело с местными заболеваниями и какие меры предосторожности от них следует предпринимать? Каждый дитенок в Ростании старше двух лет знает, например, что несмотря на изумительный вкус нельзя есть даже спелые ягоды маха, растущего на каждом втором газоне, чтобы не заполучить недельный понос. Интересно, что такого знает каждый двухлетний дитенок в России, чего не знает он? Блин… И еще одно очень неприятное следствие: получается, что ни один врач в случае чего не сможет их вылечить даже от простейшего насморка. А то и угробит самым примитивным лечением. Как хорошо, что Болотов не давал мне никаких лекарств, кроме успокаивающих! И как хорошо, что они успокоили меня не навсегда…
Нет, над медицинскими проблемами придется думать позже. Сейчас следует отделаться от доктора.
— Видите ли, герр Раммштайн, — осторожно начал он, — мне следует тщательно обсудить с сестрой ситуацию. Сами понимаете, что становиться подопытной белой мышью – весьма неприятно, так что…
— О, я понимаю! — с энтузиазмом воскликнул доктор. — Я очень прекрасно вас понимаю! — От волнения немецкий акцент прорезался еще сильнее, и врач даже начал коверкать русский язык, которым владел в совершенстве. — Я готов ждать, и мое предложение об оплате остается в силе. Я быть готов заверить вас, фройляйн, что все станет в высшей степени деликатно, — он снова сбился на немецкий. — Наука должна получить полные данные о вашем уникальном случае, да!
— Да-да, хорошо, — поспешно согласился Олег. — Но сейчас нам пора. Сколько мы вам должны…
— Пустое! — отмахнулся доктор. — Графиня Сапарская обещала покрыть расходы. Но я в любом случае не собираюсь брать с вас денег за визит. Такой случай, о, какой случай, Mein Gott!..
Олег поколебался. Своим энтузиазмом доктор мог оказать ему дурную услугу. Если поползут слухи…
— Скажите, герр Раммштайн, — задумчиво спросил он. — Вы знакомы с доктором Болотовым?
— Болотовым? — переспросил доктор. — Болотов, Болотов… Да, кажется, слышал. Но если речь о человеке, о котором я думаю, то мы с ним не знакомы лично. Он специализируется на душевных заболеваниях и почти не ведет общей практики.
— Иногда ведет, — усмехнулся Олег. — Когда у Оксаны… хм… впервые случился приступ болезни, именно он ее осматривал. Возможно, он даст вам какие-то существенные детали, касающиеся ее состояния.
Возможно, про себя мрачно подумал он, Болотов убедит тебя в том, что мы – пара сумасшедших, к чьим словам прислушиваться не следует. Или хотя бы в том, что следует держать язык за зубами. И в любом случае следует проконсультироваться с Зубатовым. Жить без медицинской поддержки может оказаться очень грустно. Но что за мир такой, где женщины вынуждены ежемесячно переносить кровотечения?
Впрочем, за Оксану он особенно не беспокоился. Весь последний день она выглядела совершенно нормально и не жаловалась ни на головокружение, ни на галлюцинации. Ему даже показалось, что девушка как-то расцвела и похорошела, и даже мышастое глухое платье на ней выглядело как-то по-особенному. Ему вдруг остро захотелось остаться с ней наедине. Усилием воли подавив неуместное возбуждение, он поинтересовался у задумчиво опершегося подбородком о набалдашник трости Крупецкого:
— Скажите, Болеслав Пшемыслович, вы не знаете поблизости от нашего дома приличного ресторанчика? Я все еще толком местность не изучил…
— А то ж! — кивнул филер. — Знаю, конечно. То добже, что вы, пан, спросили. Забегаловки, что поблизости от вас имеются, только и годны тараканов морить. Едем?
— Ты как себя чувствуешь? — осведомился Олег у Оксаны. — Не надоело дома питаться?
— Ну… — та дернула плечом. — Я могу и дома. Чего я в ресторане не видела? И потом, у тебя денег лишних много?
— Местные рестораны куда дешевле, чем у нас. Не волнуйся, раз в неделю мы можем себе позволить выбираться на люди. Ведите нас, пан Крупецкий!
Ресторан располагался в мрачном замусоренном переулке. Олег помог спуститься Оксане и растерянно огляделся по сторонам.
— Вы уверены, что ресторан действительно хороший? — шепотом осведомился он у филера. — А то как-то неуютно здесь…
— Ну, не все же русским поляков в болота заводить, — усмехнулся тот. Очевидно, имелась в виду какая-то местная шутка. — Иногда и полякам отыграться можно. Не волнуйтесь, пан Кислицын, все в порядке.
Все действительно оказалось в порядке. Негромкие приглушенные голоса посетителей, чистые лавки, столы, накрытые белыми скатертями… Шика в заведении не чувствовалось, но еда оказалась выше всяких похвал. Жареный поросячий бок Олег уплетал с таким аппетитом, что Оксана даже незаметно толкнула его в бок.
Насытившись, Олег пристал к Крупецкому, расспрашивая насчет местных верований. Тот, казалось, весьма удивился необразованности подопечного и на вопросы отвечал немногословно. Во всяком случае, внятного объяснения, чем же так существенно отличаются православные от католиков, Олег не получил. Не считать же, в конце концов, принципиальным отличием способ изображать богов – статуями или картинками, или направление крестообразного магического жеста? Впрочем, после того, как Крупецкий случайно обронил несколько слов о патриархе и папе, все более-менее прояснилось. Похоже, что, как и известные Олегу по своему миру религии, организованное христианство стремилось в первую очередь
