«Погоди. На всякий случай поглощу еще пару точек концентрации сознания. И так из-за чрезмерно рассеянного внимания ошибки делаю, позволяю проекциям проявляться сверх необходимого… Готово. Ну, давай, старый друг, выкладывай свою историю. Как ты оказался в инсталляции джамтан? Тоже пригласили?»
«Я Координатор».
«Ого… Звучит впечатляюще. То есть ты заведуешь местным цирком?»
«В некоторой степени. Я координирую и непосредственного управляю происходящим. Но заведует цирком, как ты изящно выразился, групповая личность джамтан, условно обозначаемая „Следящий“. До самого последнего времени он занимался также координацией, но недавно…»
«Стоп. Знаешь, давай-ка по порядку. Итак, мы расстались на том, что я оставил тебя дремать под маяком в Первом мире, после чего сбросил мир в пену. В реальном мире прошло около полутора секунд. Сколько в Первом?»
«На момент моего копирования – ноль точка девять на двенадцать в минус второй стандартной терции. Шесть месяцев две недели три дня четыре часа тридцать четыре минуты восемнадцать точка двадцать четыре сотых секунды с момента потери контакта с тобой, если использовать планетарное летоисчисление Первой модели. Даю определение терминов: Первая модель – созданный тобой мир, Вторая модель – мир, в котором мы находимся».
«Ну, я бы сказал, что твоя псевдо-Земля – далеко не второй искусственный мир по счету и даже не двести двадцать второй. Но пусть так. Значит, джамтане вошли в Первую модель под практически максимальным углом почти сразу после моего возвращения? Они заметили маяк?»
«Да, они обнаружили маяк и канал перехода. Они сняли копию моей структуры и всех областей данных в пределах трех часов от звезды, то есть забрали все, что имелось в наличии. Когда меня пробудили…»
«БАКУ, 6, IX. В городе наружное спокойствие. Положение напряженное. Движение на улицах увеличивается. Часть магазинов открыта. Базар несколько дней не торговал. Город напоминает поле военных действий, разделенное на два враждебных лагеря».
«Вчера по Московско-Курской ж.д. привезены в Москву 168 человек матросов, участников бунта на канонерской лодке „Прут“. Матросы привезены из Севастополя. С вокзала их отправили в пересыльную тюрьму».
«Вследствие событий в Баку цена дров в Москве вздорожала на 1 1/2 рубля с сажени. Торф и каменный уголь вздорожали на 3 коп. с пуда».
«БАТУМ, 8, IX. В бакалейной лаве персиянина Ахмедова полиция обнаружила много револьверов и несколько ящиков боевых припасов, по-видимому, предназначенных для переотправки внутрь Закавказья».
«Нефтепромышленными фирмами в Петербурге вчера получены следующие телеграммы: „Баку, 7-го сентября, 5 ч. 20 м. дня. В городе наружное спокойствие, ничего хорошего не предвещающее. Большинство магазинов закрыто. Вечером и ночью могильная тишина, сидим дома. Войска хоть и прибывают, но далеко не в достаточном количестве. Страдаем от недостатка воды, с трудом достаем провизию“».
«10-го сентября. „Наша Жизнь“ сообщает, что в министерстве внутренних дел заканчиваются разработкой временные правила о расширении черты еврейской оседлости и включении в нее одной из столиц».
«На Кавказе. КУТАИС, 9, IX. Ночью вчера более десяти человек напали на уездное полицейское управление с целью похитить конфискованное и хранящееся здесь оружие. Находившие в управлении стражники усиленным ружейным огнём отбили нападавших».
«„Петля“ для электрического трамвая, устроенная у Брестского вокзала, уже начала функционировать и теперь движение вагонов по Петровской и Вокзальной линиям идет значительно глаже. У заставы не образуется „затора“ и вагоны не приходится перецеплять»…
27 сентября 1905 г. Москва, Тверская улица, резиденция московского генерал-губернатора
— Таком образом, ваше высокопревосходительство, ситуация становится все более и более угрожающей, — Зубатов откинулся на спинку удобного мягкого стула и испытующе посмотрел на генерал- губернатора. — И что самое скверное – мы ничего не можем поделать. В условиях постоянного денежного притока в карманы подпольных организаций мы просто не в состоянии ликвидировать их все. После вскрытия одной ячейки немедленно образуется две новых.
Дурново, хмурясь, барабанил пальцами по столу.
— Меня не удовлетворяют выводы! — резко сказал он. — Ваши оправдания просто смешны. Почему вы не можете выявить тех, кто дает деньги бунтовщикам? Ведь у вас есть целое Охранное отделение! Бросьте всех своих людей на выявление злоумышленников…
— Мои люди и без того работают по восемнадцать часов в сутки! — перебил его Зубатов, и генерал- губернатор нахмурился еще сильнее. — Я уже говорил вам. Они не могут находиться сразу во всех уголках Москвы, и у меня отчаянно не хватает квалифицированных кадров, чтобы вести наблюдение за всеми подозреваемыми сразу. В филеров стреляют, сотрудники отделения боятся за свои жизни, да и за жизни своих семей – тоже, оклады у них нищенские, и, тем не менее, они проявляют героизм, продолжая работать с удвоенной силой. Дайте мне людей и деньги – и я разберусь с финансированием подпольщиков!
— Слишком дерзко себя вести стали, Сергей Васильевич! — рыкнул на него Дурново. — Людей вам дать! И без того почти сотня филеров в вашем распоряжении, да еще два десятка офицеров штаны на канцелярской работе протирают. Немыслимо! С таким количеством сотрудников – и просить что-то еще!
— Из моей «почти сотни», — Зубатов наклонился вперед, тоже нахмурившись, — два десятка командированы в провинцию, в основном в Поволжье. Из «еще двух десятков» пятеро в разъездах. В
