Не мог собрать себя в одно!Так, утопая, льнешь в тоскеК ныряющей в волнах доске,Вверх-вниз, вверх-вниз, — и по волнамСкользишь к пустынным берегам.Мерцала жизнь, как те огни,Что призрачно снуют в тени,Когда глушит полночный сонМозг, что горячкой воспален.Но бред прошел, с ним — боль и стон;Но горько было: понял я,Что, в миг последний бытия,Страдалец терпит, — если онНе обречен на худший страх,Пока не превратится в прах…Ну что ж! Нередко я с тех порСтоял пред Смертью — взор во взор!
XIV
«Вернулась мысль. Где мы? Я зяб,В висках гудело. Как ни слаб,Вновь пульс мой жизнь вливал в меня,Пока вдруг боль как от огняМеня свела, и к сердцу вновьПошла отхлынувшая кровь;В ушах возник нестройный гул;Забилось сердце; я взглянул,Я видел: зренье вновь пришло,Но мутно все, как сквозь стекло.Я волн вблизи услышал плеск,Звезд видел в небе смутный блеск;Не сплю я: дикий конь плыветВ стремнине столь же диких вод!Виясь, шумна и широка.Неслась прекрасная река;На стрежне мы; изо всех силКонь к берегу чужому плыл;На миг я силы ощутил:Мой обморок волною смыт,И бодрость вновь она даритРукам распухшим. Мощью полн,Конь гордо бьется против волн,Мы движемся вперед.Вот наконец и берег тотКак пристань предстает.Но рад я не был: позадиБыл страх, ждал ужас впереди,И ночь — повсюду разлита.Как долго длилась пытка та,Не рассказать. Едва ль я знал.Дышал я или не дышал.
XV
«Намокла грива; шерсть блестит,Конь тяжко дышит, весь дрожит,И все ж — достаточно ретив,Чтоб взвиться на обрыв.Мы наверху. Во тьме ночнойВновь даль равнины неживой:Опять простор, простор, просторКак бездны в снах души больнойЗахлестывает взор.Кой-где вдали белеет блик,Кой-где угрюмый куст возникВ туманных отблесках луны,Встающей с правой стороны,Но хоть бы малый следЖилья означил лунный светВ пустыне беспредельной, — нет!Мелькни костер во тьме ночнойНам путеводною звездой,Болотный огонек в тениНасмешкой надо мной блесни,Нет! — И ему бы я был рад,Лги он, обманывай, скользи:Он бы уверил скорбный взгляд.Что человек вблизи!
