- А куда ушли выжившие Строители? - потребовал он.
- Сюда.
- А здесь что они сделали?
- Очистили Корабль.
- Да, они очистили Корабль, - с воодушевлением подхватил он.- Все, что наверху, должно было быть уничтожено. У Строителей не было выбора.
Дети задумчиво молчали.
- И что же случилось со Строителями?
- Они попали здесь в ловушку, - пискнул кто-то.
- И?
- Они умерли здесь. Один за другим.
- Но что умерло?
- Их плоть.
- Но разве плоть - это все?
- Нет!
- А что есть еще?
- Их дух.
- А дух - не плоть, и не может умереть, - заявил какой-то очень своеобразный мальчик. Положив руки на теплое железо дверей, Уошен ждала продолжения, затаив дыхание.
- А знаете ли вы, где живет дух Строителей? - поющим шепотом произнес Тилл.
- Он в нас! В нас! - с явным восторгом закричали дети.
- И Строители теперь - мы! - торжественно закончил Тилл. - После долгого одинокого ожидания мы наконец возродились!
По прошествии определенного времени жизнь на Медулле стала замечательно удобной и наполовину предсказуемой. Команда тектоников Туиста нанесла на карту все местные кратеры и крупные разломы, так что все знали, где слой железа толще и можно строить долговременные дома. Пищи было достаточно и становилось все больше. Биологи Уошен культивировали дикие растения, а в последние несколько лет начали выращивать в клетках и специальных помещениях вполне вкусных жуков. Различные научные изыскания, так или иначе, приносили свои плоды. Миоцен оказалась права, Медулла оссиум увеличивался медленно, почти незаметно, по мере того, как слабели силовые поля, удерживающие планету. И яркий небесный свет стал уже не таким ослепляющим. Люди Ааслин, вооружившись изобретательностью и хладнокровием, разработали, по крайней мере, с десяток различных планов, которые в дальнейшем помогли бы всем уйти с Медуллы.
Оставалось потерпеть всего лишь сорок девять столетий.
Потом у них появились свои дети, и началось медленное демографическое возрождение. Дети оказались неизбежным и существенным дополнением здешней жизни. Они принесли с собой новые рабочие руки и новые возможности, возмещая потери, наносимые этим страшным местом.
У каждой женщины-капитана должно было быть, по крайней мере, по одному здоровому мальчику или девочке. Таков был приказ Миоцен.
Но ее слова разбились о современную физиологию. Среди капитанов не нашлось никого, кто бы имел пригодные для осеменея яйцеклетки яйца или оплодотворяющую сперму. В современном обществе медицина и имплантанты-врачи старались не допустить в столь долго живущих людях плодовитость. Бе и не было. Поэтому потребовалось двадцать лет напряженной работы» прежде чем Обет и Мечта, трудившиеся в собственной лаборатории, открыли в черной слюне молотокрылых, ядовитой для большинства живых форм, вещества, способные временно создавать у людей способность к размножению.
Тем не менее в этом таилась и опасность. Женщинам нужна была очень высокая, даже токсичная доза, а эффект достигался далеко не всегда.
Миоцен первой решила испробовать это на себе.
Это был героический, а при успехе и достаточно эгоистический акт, поскольку этот ребенок становился самым первым и старшим. Приказав двум капитанам собрать сперму от всех доноров, Миоцен сама и в полном одиночестве оплодотворила себя. И, насколько догадывалась Уошен, только Вице-премьер знала, кто на самом деле является отцом Тилла.
Миоцен носила ребенка весь одиннадцатимесячный срок. Само по себе рождение ничего замечательного не представляло, и первые несколько месяцев Тилл казался совершенно нормальным. Он был счастливым и увлеченным малышом, готовым улыбаться каждому склонившемуся над ним лицу. Но потом Тилл, веселый и подвижный ребенок, постоянно ездивший верхом на жестких материнских коленях, вдруг изменился, и все начали замечать, что он утих и, раскачиваясь на коленях уже без всякого удовольствия, смотрит куда-то вдаль и всегда каким-то странным образом занят неизвестно какими чувствами и мыслями. Выяснить, в какой именно момент и почему мальчик так сильно изменился, так никому и не удалось. Вероятно, это происходило постепенно и окончательно проявилось уже достаточно поздно.
Вряд ли в этом была виновата слюна молотокрылых, ферменты которых позволили ему появиться на свет.
Может быть, мальчик вырос бы таким же и на Корабле. И на Земле. И где угодно. Ведь дети непредсказуемы и всегда непросты.
Но чем дальше, тем все больше и больше селение стало наполняться такими странными детьми. Они были небольшого роста, необузданными и постоянно чем-то занятыми. И уже многие начинали поговаривать, что эти дети - вызов, брошенный безграничной власти капитанов.
Не то чтобы они не желали есть жуков на обед.
Или отправлять свои естественные надобности в аккуратных новых гальюнах.
Или играть, как положено детям, и спать в отведенные для этого часы.
Или не слушать важные объяснения своих родителей о том, что такое Медулла оссиум, что такое Корабль и почему им всем так важно как можно скорее покинуть место их рождения.
Но были и другие проблемы. Последние годы Уошен перепробовала всяческие объяснения происходящему, стараясь сохранить позитивный взгляд на все, сколь бы неприятными эти проблемы ни казались.
Здравый смысл вполне объяснял, почему до сих пор никто так и не явился спасать их. Наиболее расхожее объяснение заключалось в следующем: Событие оказалось явлением регулярным и, выйдя за пределы Медуллы, опять разрушило доступ в туннели настолько, что прорыть их заново в ближайшее время не представлялось возможным. Ибо на это требовалось бесконечное количество лет тяжелейшей работы. Могли оказаться разрушенными и основные туннели, поврежденные предыдущими Событиями. И Премьер могла действовать только с величайшей осторожностью, балансируя между будущим каких-то нескольких капитанов и неизвестными опасностями, грозящими существованию миллиардов ни в чем не повинных и верящих ей пассажиров.
Другие капитаны на людях держались более оптимистично, но в частных беседах, в постелях с любимыми признавались в самых печальных своих предположениях.
- Что, если Премьер просто вычеркнула нас из жизни? Дью, выдвинувший эту теорию, тут же предложил и ее сценарий.
- Может быть, нечто случилось и с ней самой. Ведь это была в высшей степени секретная миссия. Предположим, она внезапно умерла, а Вице-премьер первого кресла и знать ничего не знает о нас.
- И ты сам веришь в это? - поинтересовалась Уошен.
- Иногда, - пожав плечами, отвернулся Дью.
За тяжелыми стенами и захлопнутыми ставнями раздавался шум возни молотокрылых. Потом все смолкло.
На мгновение показалось, что их подслушивает сам Медулла оссиум.
- Но ведь есть и другая возможность, - продолжила Уошен начатую Дью игру.
- Их много. О какой именно ты говоришь?
