– Это просто смешно, Ричард. Твои планы тут совершенно ни при чем.
– Планы? Да как ты смеешь! – Он поднял руку, словно для удара, но вовремя остановился. – Напиши Френсису и вели ему немедленно отправить детей обратно.
– Я не сделаю ничего подобного, – твердо ответила Морган.
– Не смей перечить! Делай, что сказано! Ты слышала?
Морган тоже вышла из себя:
– Это мои дети! И я буду делать с ними что захочу!
Ричард резко повернулся и направился к двери.
– Я ухожу, – бросил он через плечо.
– Куда? В бордель?
Он застыл на месте, затем медленно обернулся. Ехидная улыбка застыла на его лице.
– Разумеется. Куда же еще?
– Ах ты! – Не сдержавшись, Морган швырнула в него подушкой. – Лживое животное! Я-то думала, ты любишь меня!
Он подскочил к ней и схватил за руку:
– С чего бы это, дорогая жена, мы никогда не говорили о любви.
Морган, вырывая руку, тихо проговорила:
– Верно. Никогда.
Ричард оттолкнул Морган, и та, не удержавшись, упала на кровать. Пышные волосы рассыпались по покрывалу, грудь соблазнительно вздымалась. Ричард бросился на постель рядом с ней.
– Любовь для поэтов, таких, как Суррей, – сказал он. – А у нас есть кое-что получше.
И он приник губами к ее рту, опытными пальцами нащупывая застежки на платье. Морган прикрыла глаза и тихо застонала, когда он овладел ею.
Вопрос с детьми так и остался открытым. Оба знали, что рано или поздно детям придется вернуться ко двору, и предпочитали не поднимать этот вопрос. Отношения между супругами наладились.
Но эта ссора оставила глубокий след в душе Морган. До сих пор она по непонятной причине полагала, что Ричард любит ее по-своему, а она, в свою очередь, любит его. Казалось слишком невероятным, даже диким, чтобы двое разумных людей основывали свой союз лишь на чувственных радостях, на похоти. Но сейчас приходилось признать, что именно так все и обстоит на самом деле. По правде говоря, ее больше огорчало осознание того, что Ричард изменяет ей.
Почему он это делает? Если их связывает лишь физическое влечение, он не должен желать других женщин. А может, причина в том, что у них нет общих детей? Морган тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли.
Дети вернулись домой к концу октября. К удивлению Морган, Ричард почти не проявил интереса к их возвращению. Но облегчение быстро сменилось беспокойством. Неужели он задумал что-нибудь еще? Новый план? Но Ричард молчал, а Морган предпочитала не расспрашивать.
Десятого декабря ко двору прибыли Нэн и Гарри Сеймур. Они радостно приветствовали Морган, в то же время избегая общения с Ричардом. Нэн ждала уже пятого ребенка, и дамы весело шутили по этому поводу.
Все трое сидели на галерее, болтая о пустяках, когда к ним подошла Кейт Уиллоуби.
– Вы слышали? – задыхаясь от волнения, спросила она. – Суррей арестован за государственную измену!
Застыв от изумления, все молчали. Наконец Морган нашла в себе силы спросить:
– А что он сделал?
– Пока не знаю. Слышала только, что его заключили в Тауэр. И говорят, будут еще аресты – может быть, и сам герцог Норфолк!
Морган внезапно забеспокоилась. Если король намерен зайти так далеко, никто не может чувствовать себя в безопасности. Тут она заметила, как Нэн и Гарри обменялись многозначительными взглядами. Затем Нэн кивнула, а Гарри встал, протягивая руку Морган.
– Думаю, нам стоит предупредить Ричарда, – тихо сказал он. – По-моему, для него это важные новости.
Морган в некотором замешательстве поднялась:
– Да, конечно. Но я понятия не имею, где он.
Они покинули галерею, но, вместо того чтобы пройти в апартаменты Морган, зашли в первую же пустую комнату. Гарри плотно прикрыл дверь и повернулся к Морган.
– Вы знаете, как я не люблю политику и все, что с ней связано, – начал он. – Но, появляясь при дворе, совершенно невозможно этого избежать. Я… мы… надеялись, что вас это не коснется, но сейчас, когда Суррей арестован, Нэн и я не можем молчать.
– Что случилось? – испуганно спросила Морган.
– Ричард замешан в заговоре, как и Суррей с Норфолком. Вы понимаете, что я, как и Том с Недом, будучи Сеймурами, последними узнаем подробности. Ваш супруг и его сторонники намеревались сделать Мэри Говард любовницей короля. Кроме того, они рассчитывали соединить наши семьи родственными узами, выдав ее замуж за Тома.
