– Два неясных лица сливаются в одно, – произнесла Рейвен, оборвав его мысли. – Подними ей платье.
– Что? – Это требование поразило Александра.
– Что-то укусило ее за ногу. – Рейвен обратила на него взгляд своих постоянно смущающих его глаз. – Подними ей подол платья до колена.
Александр и Амадеус склонились над ногой жертвы, рассматривая побагровевший след от укуса.
– Засохшая кровь, – произнес Александр. Констебль кивнул.
– Кто-то ее укусил до того, как она умерла.
– Ее убил яд, – сказала Рейвен.
Александр посмотрел на констебля.
– Думаешь, это змея?
На этот раз констебль Блэк выглядел озадаченным.
– Полагаю…
– Она умерла не от укуса, – вмешалась Рейвен.
– Откуда ты знаешь? – не выдержал Александр.
Рейвен недовольно посмотрела на него.
– Я знаю, потому что знаю.
Александр нахмурился.
– Но ты только что сказала…
– Яд попал в ее тело не через место укуса, – оборвала его Рейвен. – Она его выпила.
– Это просто чудо!
Фэнси поймала взгляд сестры в высоком зеркале и улыбнулась ей. Грим почти полностью скрыл шрам.
Белл обернулась и порывисто обняла сестру. Глаза ее переполнились слезами, грозившими перелиться через край.
– Если ты заплачешь, сестренка, мне придется заново накладывать грим.
– Какая я эгоистка, что думаю только о себе! – воскликнула Белл. – Как я с тобой расплачусь?
– Можешь начать с того, что скажешь князю Михаилу о ребенке.
– Скажу, как только выберу подходящий момент, – заверила ее Белл. – Я не хочу прожить такую же жизнь, как наша мама.
– Князю нужна жена, а его дочери – мать, – произнесла Фэнси. – Не тяни слишком долго, а то он, чего доброго, начнет искать другую.
– Обещаю. – Белл подтолкнула Фэнси к зеркалу. – Ты выглядишь как настоящая принцесса!
Фэнси впилась взглядом в свое отражение. Она и вправду выглядела как принцесса.
Облегающее фигуру платье, сшитое из шелка и кружев, с изящным вырезом и длинными рукавами в форме колокола. Черные волосы, каскадом ниспадающие на спину, прикрыты фатой, которую удерживает венец из оранжевых цветов.
«Что-то старое, что-то новое. Что-то заимствованное, что-то голубое».
Фэнси помнила об этом старинном суеверии и позаботилась о себе. Новое платье. Голубые подвязки, позаимствованные у жены Рудольфа. Кружевной носовой платочек матери, привезенный из Франции так много лет тому назад.
– Этот грим – твой, – сказала Фэнси сестре. – Когда вернусь к работе, я куплю себе новый.
Белл удивленно посмотрела на нее.
– А князь тебе разрешил?
Фэнси ужасно разозлилась. Да почему все считают, что ей требуется разрешение мужа?! Вот они удивятся, когда он профинансирует оперу, а она будет петь «Девушку из Милана». Пэтрис Таннер еще этого не знает, но ее дни в качестве примадонны практически сочтены.
Тут дверь распахнулась.
– О, дорогая моя, это недовольное выражение лица лучше оставить здесь! – произнесла герцогиня. – А не то князь сбежит через черный ход.
Белл хихикнула. Фэнси изобразила улыбку, но гнет нахлынувших проблем – неопределенность с карьерой, брак с джентльменом из высшего общества, первая беременность – сильно действовал ей на нервы.
– Думай о счастье, милая. – Герцогиня взмахнула рукой, как крестная из сказки: – Счастье, счастье, счастье…
Полчаса спустя Фэнси стояла рядом с отцом у входа в церковь на Гросвенор-сквер. Две сотни ближайших родственников и друзей семейства Инверари заняли все скамейки. Церковь освещалась сотнями свечей, на стенах плясали тени.
