– Мое дело не умрет. Зик, Антуанетта и Дут продолжат его. Что касается моего брата, то он – Маршалл. Он способен позаботиться о себе.
– Инди, я…
Он попытался погладить ее по щеке, но она отбросила его руку и сказала:
– Держитесь на расстоянии, и я буду делать то же самое. Прощайте, Коннор. Помните: я ценю то, что вы все-таки сделали во имя гуманности.
Слова эти прозвучали как весьма сомнительная похвала, но и они доставили Коннору некоторое удовлетворение.
– Значит, вам хоть что-то во мне нравится.
– Не набивайтесь на комплименты. И не забудьте закрыть за собой дверь. – Сжав кулаки, она добавила с раздражением в голосе: – Если наши пути пересекутся еще раз, не называйте меня «Инди». Так называют меня только те, кого я люблю.
– Как вам будет угодно.
Он ушел. Остановившись у двери своей комнаты, Коннор прислушался. Из спальни Индии не доносилось ни звука. Девушка не всхлипывала, не плакала.
Могла бы хоть немножко всплакнуть… Так нет же. Конечно, Индия Маршалл не из тех, кто устраивает истерики. Она обладала именно теми качествами, которыми Коннор восхищался. Решительная и целеустремленная, она никогда не сдавалась. Все эти качества отсутствовали у его обожаемой матери, но ими обладали его тетушки. Включая остроту язычка. Индия и тетя Феб были в чем-то похожи, хотя Индия порой бывала жестка.
– Болван, – пробормотал Коннор, уткнувшись лбом в стену. Он вдруг понял, как одинок был все эти годы. – Тетушки полюбили бы ее. Я буду скучать по ней. Очень.
Должен ли он предпринять попытку примирения? Нет. В конечном счете полный разрыв окажется лучшим выходом. Но если она уедет с горечью в душе, он всегда будет сожалеть об этом. Ему хотелось, чтобы она запомнила не только их споры. Какой подарок он может преподнести ей на память?
Внезапно его осенило.
Надев мундир и сапоги, он отправился в свой кабинет. Усевшись за исцарапанный стол, плеснул в стакан немного виски. Графин остался открытым. Момент был самым подходящим для того, чтобы отведать чистейшего продукта из Кентукки. Коннор взял перо и бумагу. Ему понадобилось меньше пяти минут, чтобы составить помилование для капитана Мэтьюза Маршалла.
– Майор, надо потолковать.
– Сержант Пейз, по-моему, тебе следует сейчас дрыхнуть без задних ног, чтобы хорошо выглядеть завтра. – Пытаясь подавить вспышку гнева, Коннор поднялся из-за стола. – Что тебе угодно?
– Я насчет мисс Инди. – Беззубая физиономия Пейза искривилась в гримасе. – Ты любезничаешь с моей девушкой.
«С его девушкой? Черт возьми!» – возмутился Коннор.
– Где ты об этом услышал?
– Какая разница, где? Услышал, и все тут. – Пейз подошел к майору; борода старика покачивалась из стороны в сторону, как старая драная мочалка. – Она будет моей. Она подтвердила это поцелуем.
– Что?!
– Она меня поцеловала, – прошамкал старик. – На моей родине это считается обещанием.
Коннор не мог представить себе Индию, целующую этого старого козла.
– По-моему, в твоем возрасте неприлично сочинять о дамах небылицы.
– Выходит, по-твоему, я – лжец? – Лицо Пейза стало красным, как пожарная цистерна. Он сжал кулаки. – Вот увидишь, я на ней женюсь.
Если бы Пейз не был таким нахальным, Коннор отнесся бы к происходящему с юмором.
– Ложись в постель, старый бедолага. Тебе не помешает подкопить закваски.
– Закваски? – взревел Пейз. – Да во мне ее больше, чем в десятерых мальчишках вроде тебя.
Хоть ты здесь и начальник, все равно против меня ты молокосос.
– Не мечтай о мисс Маршалл. Лучше займись изготовлением бумажных цветов.
– Нечего тебе губы раскатывать. И не стыдно волочиться за пожилой дамой? Она почти моя ровесница. К тому же я готов повести ее к алтарю.
Подходящее время для разговора о браке и благородных намерениях. Донесшийся с реки треск льда заглушил стон Коннора. Однако ничто не заглушит стонов сердца. Коннор уже собрался выставить за дверь пылкого поклонника Индии, как вдруг вспомнил о том, что ей нет дела до запутавшегося в собственных чувствах майора. Какое он имеет право ждать чего-то?
Пейз погрозил кулаком.
– Послушай, молокосос. Не думай, будто я лгу насчет слухов. Вас видели. Меры приняты.
У Коннора сжалось сердце. Похоже, Пейз сказал правду.
– Роско Лоренс уже получил телеграмму. Он знает, что ты подбираешься к женщине, которая, естественно, не в силах устоять перед смазливым юнцом.
Впрочем, Коннор был рад тому, что Индия собиралась уезжать. Он не хотел, чтобы она стала жертвой Лоренса.
