голоса вновь пробудил в Гордоне старые мечты.
– Я, наверное, никого не узнаю, – чуть застенчиво проговорил он.
– Но вы же вспомнили меня, – ответила Эми, – а мне кажется, что мы вместе посещали только английский. Я уверена, что вы не забыли и тех, с кем ходили в математический клуб.
– Эми Стюарт, – прошептал Гордон.
– Да?
– Я и не смел надеяться, что вы позвоните.
– Если хотите, то сначала все обдумайте. Вы можете позвонить мне завтра в банк, если решите прийти.
– Вы работаете в банке?
Эми сказала ему, каким отделением она руководит.
– Я работаю у них уже больше двадцати лет, с тех пор как умер мой муж.
Гордон задохнулся в совершенно неподходящем к случаю приступе веселья:
– Вы вдова?
– Да. – Эми ненавидела говорить о том, что она вышла замуж вторично, так как ее брак с Биллом Данхэном было лучше всего забыть. Слава Богу, она не взяла его фамилию, иначе, когда они разошлись, ей бы пришлось менять все банковские счета обратно на имя Стива. – А вы? Вы придете в субботу с миссис Эшбах?
– Нет. Я никогда не был женат.
– Тогда с подругой?
– Нет, у меня никого нет.
– Ну, тогда не беспокойтесь, что будете в одиночестве. Я тоже приду одна. Вечеринка назначена на восемь вечера в «Риц Карлтоне» в Пасадине. Мне занести вас в список?
Гордон водил пальцем по телефонной трубке. Он думал, что избавился от тягостной застенчивости, которая так досаждала ему в годы юности, но звонок Эми Стюарт вернул назад старый парализующий страх, и он все еще задыхался от волнения:
– Да, я приду. В какое время мне заехать за вами?
Эми не собиралась приглашать Гордона быть ее кавалером, но он неправильно понял ее, когда она упомянула, что будет одна. Эми поразмыслила, намереваясь исправить его ошибку, но затем, вспомнив, что только они вдвоем придут туда в одиночку, решила, что будет жестокостью отказать ему. В конце концов, она ведь сама позвонила, чтобы подтолкнуть его посетить вечеринку, и едва ли она может настаивать, чтобы он ехал туда в одиночестве и целый вечер скучал в уголке.
– Как заботливо с вашей стороны! – воскликнула Эми, прежде чем назвать час и дать ему свой адрес. – Вы помните Кэрол Пауэрс или Сьюзан Шепард? Я планирую сидеть вместе с ними и их знакомыми.
Гордон не любил вспоминать свои годы в колледже, но имена показались ему немного знакомыми:
– Думаю, что да. У Сьюзан были рыжие волосы?
– Да, это она. – Еще раз заверив Гордона, что это будет прекрасная вечеринка, Эми распрощалась с ним. Она старалась вспомнить что-нибудь еще помимо того, что он сидел позади нее на занятиях по английскому, но это было все. – У него определенно красивый голос, – подумала Эми вслух и, надеясь, что все выйдет не так уж плохо, набрала последний по списку номер.
Попытка вновь оказалась неудачной, и, торопливо извиняясь, она перезвонила Кэрол:
– Кэрол, ты не поверишь, но Гордон Эшбах все еще живет по старому адресу, и, хотя я сама не очень понимаю, как это случилось, мы собираемся прийти вместе на вечер в субботу.
На этот раз, когда телефон зазвонил, Кэрол уже не обольщалась, что это окажется Мэтт, и поэтому захихикала вместе с Эми:
– Я совершенно не помню его.
– Посмотри в ежегодник. Это один из тех тощих парней в очках, которые ходили в математический клуб, этакий трогательный растяпа.
– Ну, растяпа он или нет, в любом случае ты обзавелась кавалером, и это хорошие новости. Можешь сказать мне что-нибудь по поводу остальных?
– Нет, я дозвонилась только до Гордона.
– Бедняга, он, должно быть, все еще живет со своей матерью.
Эми знала этот тип мужчин и допускала, что Гордон по-прежнему очень худой, возможно, лысый, и такой стеснительный, что, вероятно, ей придется весь вечер поддерживать беседу самой.
– Слушай, я просто приду на праздник вместе с ним, это станет для Меня подвигом недели. Если этот бедный дурачок одинок, то вечер с нами наполнит его благодарностью и даст хороший повод для воспоминаний, когда он вернется в «сырую тюрьму» дома своей матери.
– Господи ты Боже мой, Эми, не думаешь ли ты, что он превратился в еще одного Нормана Бэйтса,[8] а?
Ссылка на героя известного романа заставила Эми звонко рассмеяться:
– Я помню, как ребята из математического клуба, держа в одной руке листы с формулами, а в другой – банки с ореховым маслом и сандвичами. Тогда, Кэрол, они были безобидными людьми, и я думаю, что они таковыми и остались. Увидимся в субботу.
