пес. Но если бы он начал бежать, то остановиться бы уже не смог. Так бы и бежал, пока не упал. Но все равно от ошибок не убежишь.
«Господи, как это меня угораздило влезть в такую кашу? И самое главное, как из нее вылезти, не причинив страданий своей жене – таких, какие я уже причинил Эльке? Если в этом печальном деле и есть невинная жертва, так это Шарлотта».
Как только за Эллой Мэй закрылась дверь, Шарлотта моментально перестала плакать. «Зачем тратить силы, когда вокруг никого нет? Скоро Элла Мэй вернется с Патриком, и я должна быть готова».
Она искала по ящикам ночную рубашку. Такую, в которой она бы выглядела наиболее соблазнительно. К счастью, одну из таких Элла Мэй уже вытащила. Довольно милая. Цвета слоновой кости, батистовая, застегивающаяся на горле, материал очень нежный, подчеркивающий каждую линию ее фигуры.
Раздевшись в ужасной спешке, Шарлотта кое-как засунула свою одежду в уродливый шифоньер, возвышавшийся напротив кровати. Затем распустила свою изысканную прическу, взлохматила волосы, после чего скользнула в ночную рубашку, залезла в постель и накрылась одеялом.
«Нет, лучше накрываться не буду, – решила она, подумав. – Хорошо, что Элла Мэй не успела растопить камин. Пусть муж увидит, как я здесь замерзаю».
Шарлотта ждала и терла глаза – надо быть уверенной, что они достаточно красные. Заплаканное лицо, весь ее соблазнительный вид должен сбить Патрика с ног. Она, конечно, позволит ему лечь рядом, но не раньше, чем он объяснит свое долгое отсутствие и не начнет молить о прощении.
Патрик, конечно, потрясающий любовник, но… слишком уж он нежный, слишком деликатный. От этой его деликатности она очень уставала.
Ей совсем не хотелось быть дорогой фарфоровой куклой, которая вдруг может упасть и, не дай Бог, разбиться. Она бы не возражала, чтобы он был немного погрубее.
Может быть, сегодня он будет достаточно раздражен, чтобы исполнить ее фантазии.
Патрик вошел в холл гостиницы и замедлил шаг. Судя по всему, Шарлотта сейчас рвет и мечет.
Резко отворив дверь, он заглянул в спальню. Его бы совсем не удивило, если бы прибытие супруга Шарлотта ознаменовала швырянием в голову туфель, чашек и прочих предметов.
К его удивлению, Шарлотта, одетая в ночную сорочку, лежала в постели и крепко спала.
«Должно быть, совсем измучилась», – подумал он с почти отеческой заботой.
Подойдя на цыпочках, Патрик развернул стеганое одеяло и накрыл ее. Бедненькая, пусть поспит. Он ляжет в соседней комнате.
Осторожно прикрыв дверь, он направился к комнате Эллы Мэй. Сейчас он разберется с ней как следует, а потом, прежде чем пойти спать, примет виски и поужинает.
Ему открыла испуганная Элла Мэй.
– Я так жалею, мистер Патрик, – начала она сразу, – что перед лицом такой достойной женщины, как миссис Саншайн… я так глупо сказала… Вы, наверное, после этого продадите меня на Юг, и правильно сделаете.
В сердце каждого раба жил этот страх. Страх быть проданным на Юг, вниз по Миссисипи. Многие черные рабы бесследно исчезали, после того как рассерженный хозяин продавал их вниз по реке.
В глазах Эллы Мэй застыл подлинный ужас.
– Не глупи. Ты свободная женщина. Никто больше не имеет права тебя продавать. И все же твое поведение сегодня было ужасным. Пожалуйста, впредь будь более осторожной.
– Я даже не могу вам сказать, как себя чувствую. Этот парень, Уайти, он сказал, что миссис Саншайн потеряла мужа, ребенка… Но это я узнала потом. Я ведь думала, что вы пошли провести время с проституткой. Я прекрасно знаю, что мисс Шарлотта совсем не подарок, но и она не заслуживает такого обращения. Поэтому, наверное, так все и получилось.
– Конечно, она не заслуживает. И я ценю твою преданность. Это очень хорошее качество.
– Уайти сказал, что вы и миссис Саншайн были лучшими друзьями. Я ей очень сочувствую.
– Я тоже, – устало ответил Патрик, думая, что Элле Мэй впору посочувствовать и ему.
Внезапно он понял, что ужинать один не сможет. Кусок в горло не полезет.
– Шарлотта спит без задних ног, и я не хочу будить ее до утра. Ты не возражаешь сейчас поужинать со мной?
В дремучих глазах Эллы Мэй мелькнула искра радости и тут же погасла.
– Не думаю, что мистер Нимитц правильно оценит, если черная будет есть в одной комнате с достойными людьми. Мне лучше поесть на кухне.
Патрик знал, что она права. Будь прокляты эти жестокие обычаи, которые так унижают людей! Из-за цвета своей кожи Элла Мэй всегда будет причислена к людям второго сорта. Если не случится чудо. И он тоже обречен быть женатым на Шарлотте. Если не случится чудо. Но чудеса случаются так редко!
Это будет ад, а не жизнь!
Вельвит Гилхули просидела в холле минут пятнадцать, не больше. Тогда, три недели назад, она оставила Эльке одну, потому что не знала способа утешить ее в этом горе. Но сейчас совсем другое дело. В неприятностях с мужчинами нет ничего лучше, когда женщина с женщиной разговаривают по душам. А неприятность с таким мужчиной, как Патрик Прайд, действительно похожа на Неприятность с большой буквы.
Не давая себе заботы постучать, она распахнула дверь, рассчитывая застать Эльке в слезах. Но та сидела в кресле и смотрела в окно. В темноту. Челюсти сжаты. На щеках горели красные пятна.
– Все мужчины сволочи, даже когда стараются ими не быть. Я все время удивляюсь, почему все-таки
