шестнадцать, а недостойные быстро находят другой способ зарабатывать себе на жизнь?»
Патрик вспомнил, что он вчера так и не поужинал, а утром не завтракал, потому что торопился.
«Надо хотя бы пообедать, – решил он и направился в отель Нимитца. – Кстати, может, Чарльз что- нибудь посоветует».
Он остановил коня у входа в отель, подвязал к его морде торбу с овсом, постучал шляпой о колени, чтобы выбить пыль, затем открыл дверь и вошел в холл.
Чарльз Нимитц сидел на своем обычном месте за конторкой. Увидев Патрика, он удивленно вскинул брови.
– Вот уж вас я не ожидал увидеть. Думал, вы весь по уши в делах. Ведь такой прием готовите грандиозный. Что привело вас в город сегодня?
– Это долгая история. Если коротко, то я ищу экономку. Может быть, вы кого-нибудь порекомендуете?
Чарльз Нимитц задумался.
– А вы знаете, по-моему, есть нужный человек. Эльке Саншайн ищет, куда бы пристроиться.
Ответ Нимитца Патрика испугал. Он даже подумал, что тот неправильно его понял.
– Извините, что вы сказали?
– Я сказал, Эльке Саншайн ищет работу.
– Но это же безумие. У нее булочная.
– Уже нет.
Сердце Патрика подпрыгнуло в груди.
– Что происходит? Вернулись Детвайлеры?
– Нет, не в этом дело. Просто она больше не смогла управляться с булочной, а тут покупатель вовремя подвернулся. Вы можете поговорить с ней о своем деле, если хотите. Она пока поселилась у меня в отеле, решает, как ей быть.
Патрик забыл обо всех своих проблемах. Он забыл о Шарлотте, забыл обо всем на свете.
«Эльке, – стучало в его голове. – С ней что-то случилось. Наверняка что-то случилось, если она была вынуждена продать булочную. И я опять не смог ей вовремя помочь».
Тот факт, что он ничего не знал о ее последних проблемах, не извинял его. Надо было знать. Надо было помнить все время. Но он избрал другой путь. Трусливый. Не приезжал в город – ни разу с тех пор, потому что боялся своей любви. А она вовсе никуда и не уходила, его любовь.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что Эльке решает, как ей быть?
– Это не секрет, что в последнее время Эльке сильно не везет. Она упоминала что-то о своем возвращении в Германию.
Патрик покачнулся, как будто получил страшный удар. Он не должен позволить Эльке уехать. Вместе с ней уйдет – да что там уйдет, просто умрет – его часть, причем лучшая часть.
– С вами все в порядке? – спросил Чарльз, изучая лицо Патрика. – У вас бледный вид.
– Со мной все в порядке. Так где, вы говорите, я могу найти Эльке?
– Я пока еще ничего не говорил, но, если хотите знать, она сейчас в ресторане.
– Это очень удобно, – проговорил Патрик, пытаясь скрыть волнение. – Я сам собирался пообедать.
Не произнося больше ни звука и не оборачиваясь, Патрик поспешил через холл в ресторан.
Он увидел Эльке сразу. Она сидела за столиком у окна и смотрела в пространство, не обращая внимания на любопытные взгляды. Особенно старался один тип – Патрик был готов задушить его, – который глазел на нее так, как будто желал получить ее на десерт.
Одета она была в голубое шелковое платье. То, в котором она была в тот вечер, когда он уезжал в Натчез.
«Наверное, у нее не так уж много платьев, которые бы она сочла пристойными для посещения ресторана. Ничего-то у нее нет», – подумал Патрик и внезапно почувствовал острый укол совести. Он хотел подарить ей мир, а вместо этого собирается предложить работу. Он ненавидел себя за это.
Ей не нужно с ним встречаться. Никогда. Так было бы много лучше. Эльке еще так молода, у нее все впереди. Она вполне может найти человека, который ее полюбит, она может снова завести семью. Она заслуживает всего этого и даже больше. Но все же… все же он не может позволить, чтобы она уехала.
Если эта женщина уедет, все, что есть нежного и хорошего в его натуре, исчезнет вместе с ней. Патрик не хотел даже думать о человеке, который останется здесь после ее отъезда – озлобленном, раздраженном человеке, – но был уверен, что в шкуре этого оставшегося человека состариться он не хочет.
Он раздумывал, как подступиться к ней, как заставить ее согласиться стать его экономкой. Конечно, можно рассчитывать на ее врожденное стремление помогать людям, на ее доброту. Но…
«Самое главное, – решил Патрик, – чтобы она попала ко мне на ранчо. А там уж я смогу о ней позаботиться».
– Не возражаешь, если я присяду рядом? – спросил он с вымученной улыбкой.
Эльке сжала салфетку, лежавшую на коленях. Несмотря на дрожь, охватившую всю нижнюю половину тела, она сделала усилие, чтобы выглядеть нормально.
– Конечно, не возражаю. Но должна сразу извиниться, что долго не задержусь. Я почти закончила. Ты,
