Прими день грядущий

коня, я отправлюсь пешком.

Лицо Люка потемнело от гнева, и Мария приготовилась к долгому спору, но он только покачал головой:

– Черт возьми, до чего же ты упрямая, Мария Паркер!

Мария напряглась, уверенная в том, что Люк хочет оскорбить ее. Но увидев его чудесную, всепобеждающую улыбку, она поняла, что готова идти за ним, куда угодно.

ГЛАВА 24

Хэнс резко ударил хлыстом по подпрыгивающим крупам двух серых, недавно купленных им, лошадей. Он сполна заплатил за свое четырехмесячное отсутствие, отвечая на болезненные, переворачивающие душу расспросы отца и стойко выдержав долгие изучающие взгляды матери. Родители всегда заставляли его чувствовать себя не в своей тарелке, они были так чертовски добры, так готовы все понять и простить. «Да остановите же меня! – хотелось иногда закричать Хэнсу. – К черту вашу снисходительность, ваше понимание!»

Но сейчас Хэнс испытывал совершенно иные муки. Все время, пока он отсутствовал, путешествуя вниз по реке до Нового Орлеана в компании контрабандистов и проституток, стараясь потерять себя и забыться на пропахших апельсинами пристанях и набережных, перед его мысленным взором вставал один и тот же образ: милое лицо с широко расставленными глазами цвета бренди и маленьким вздернутым носиком.

Хэнс вполне обоснованно считал, что его прогнали, и, хуже того, не желают видеть вовсе. Он покачал головой: разве не смешно бегать за этой набожной и очень умной девушкой, когда, по крайней мере, в полудюжине домов его, без сомнения, ласково встретят самые избранные красавицы. Но Хэнс знал, что никто, кроме Айви, не даст ему того счастья, о котором он так страстно мечтал.

Хэнс остановил экипаж прямо перед домом Атвотеров, на Хай-стрит, недалеко от университета. Увитый плющом кирпичный фасад придавал зданию солидный и торжественный вид.

Ожидая, пока откроют дверь, Хэнс стоял на крыльце и размышлял, что же он делает здесь? Вряд ли Айви нуждается в нем: у нее понимающие родители, любимые книги, вполне независимые взгляды на жизнь.

Дверь открыла сама Айви. Хэнс стоял перед ней, охваченный страстным желанием, которое сквозило в его горящем взгляде, заставляло бешено биться сердце. С трудом взяв себя в руки, он решительно поставил на порог ногу, с грустью заметив, что Айви изменилась. Она похудела и, пожалуй, побледнела, но улыбка, осветившая ее лицо, была именно такой, о которой мечтал Хэнс.

Заметив его ногу на пороге, Айви рассмеялась журчащим музыкальным смехом, когда-то так очаровавшим Хэнса.

– Не беспокойтесь, мистер Эдер Я не захлопну дверь перед вашим носом.

Он засмеялся вместе с ней, только теперь понимая, как боялся этой встречи.

– Я сомневался. Мне кажется, я произвел на вас не слишком хорошее впечатление тогда, после бала у Кэддиков.

– Совсем наоборот, – возразила Айви, взяв его за руку и приглашая в свой элегантный дом. – Произвели очень сильное впечатление.

– Но не такое, на которое я рассчитывал, – Хэнс снял шляпу. – Я пришел, чтобы извиниться перед вами, мисс Атвотер.

Айви озабоченно приложила палец к подбородку:

– А цветы? А преклоненное колено?

Хэнс медленно покачал головой в ответ на ее шутливый тон:

– Это не для вас, мисс Атвотер. Мне кажется, вы чувствуете все намного глубже.

С этими словами Хэнс опустил руку в карман своего прекрасно сшитого сюртука и достал маленький томик в кожаном переплете.

Айви с такими сияющими глазами приняла подарок, что Хэнс почувствовал себя счастливым.

– Сонеты Шекспира! Издание Элда! О, Хэнс, ты и не представляешь, что это для меня значит! Где ты достал его?

Он улыбнулся, снова покачав головой. Интересно, что бы сказала Айви, если бы узнала, что эта книга выиграна им за карточным столом в одном из игорных клубов Нового Орлеана?

– Спрашивать об этом нечестно.

Девушка поднесла томик к лицу, с наслаждением вдыхая запах свежей типографской краски; и пока она листала страницы, Хэнс нежился в теплых лучах ее улыбки. Он с восторгом наблюдал за Айви, хотя и волновался, как мальчишка.

Неожиданно из книги выпала полоска бумаги и медленно полетела на пол.

– Что это? – спросила Айви, поднимая ее.

– Прочитай, – вдруг став серьезным, сказал Хэнс.

Девушка бросила на него недоуменный взгляд, но развернула записку. Он явственно слышал, как прервалось ее дыхание, когда она прочитала столь важные для него слова. Хэнс написал их в тот момент, когда совершенно ясно понял, что самое важное для него – это быть рядом с Айви.

«Любимая, выходи за меня замуж».

Айви долго смотрела на записку, потом медленно подняла глаза на Хэнса.

– Что это значит? – наконец спросила она. Хэнс улыбнулся своей очаровательной улыбкой, притягивающей к нему бесконечное число женщин, но ему была нужна только Айви.