душновато, и я решил подыскать место для ночлега во дворе.

– Кошму возьми, – посоветовал не очень довольный моим решением хозяин-туркмен. – Подстелешь. Да близко у камней не ложись, змея может заползти. Отойдя на несколько шагов от дома, я расстелил кошму. Песок, нагретый за день, еще хранил тепло. В пустыне уже началась осень, и ночь обещала быть достаточно прохладной. Накрываясь спальным мешком, я надеялся хорошенько выспаться, намаявшись за предыдущие дни путешествия. Однако не удалось.

Дом Аннадурды находился в двух шагах от колодца, единственного на весь поселок, и к нему еще с ночи стали сбредаться нетерпеливые овцы и верблюды-арвана (арвана – это наиболее молочная порода верблюдов).

По мере того как приближался рассвет, мычание, меканье, блеяние, перестук копыт нарастали. Иногда казалось, что широченные копыта арвана ступают рядом с моей головой. Но доконал окончательно какой-то совсем уж нахал. Остановившись неподалеку, верблюд принялся блаженно справлять малую нужду. Побоявшись проснуться в луже, я решил вставать.

В предрассветных сумерках на бетонной крыше колодца суетились фигуры мужчин и женщин. Люди черпали ведрами воду и разливали ее по корытам. Рано же, оказывается, начинался лень у жителей пустыни… Овцы и верблюды торопились заправиться драгоценной влагой, чтобы еще по холодку, до того как поднимется солнце и начнет палить, одолеть полосу голых барханов, выйти в ту часть пустыни, где растут кустарники и пожелтевшая травка; там они будут сами пастись. Умные животные.

Когда наконец-то выплыло из-за горизонта солнце и начало стремительно, все согревая, набирать высоту, у колодца никого не осталось. Хозяйка Аннадурды пригласила к чаю.

Пейзаж Каракумов дик и даже страшен. Особенно таким представляется он новичку, оказавшемуся в песках в июльскую жару. Да разве можно тут жить? – думали многие в такие минуты. Однако знойные пески никогда не пустовали: тысячелетиями, как помнит история, кочевали здесь племена скотоводов. В самом центре пустыни – теке, али-или, карадашлы, махтыми, иомуды, которых объединяюще называют «чарва», то есть жители песков.

Овцы и верблюды, способные поедать колючую соленую растительность пустыни, давали кочевникам и кров, и стол. Мясо, молоко, шкуры для одежды, войлок для юрт, сало, шерсть. Служили животные и как транспортное средство. И за это все человек должен был платить им тем, что добывал для них воду. Удивляешься, как же, полагаясь лишь на опыт и интуицию, он в этом преуспел, Каламчаа в. Каракумах более двадцати тысяч. И каких только среди них нет!

Есть такие, которые служат лишь временно, собирая на такырах редкую небесную влагу. Есть колодцы, в которых сверху вода пресная, а снизу соленая. Есть совсем неглубокие, из них нетрудно зачерпнуть воду рукой, а есть такие, в которые ведро, как в шахте, уходит в глубь земли на сотни метров. Известен старинный колодец, построенный вручную, глубиной 300 метров! Из таких воду доставали с помощью верблюдов. А теперь появились колодцы, к которым вода приходит через сотни километров по водоводам. Как раз такому колодцу и обязан своим появлением Ербент. Поселок этот – одна из ферм племенного овцеводческого совхоза «Ербент». Благодаря пришедшей воде в округе под присмотром чабанов пасется более тринадцати тысяч овец и сотни верблюдов.

…Первыми стали подходить к колодцу коричневато-белые овцы. Ребятишки заметили их на барханах во второй половине дня и бросились наперехват, стремясь наладить у водопоя порядок. Пока утоляло жажду одно небольшое стадо, других животных удерживали в барханах. Когда от колодца поступал сигнал, овец отпускали, и они гурьбой мчались к корытам.

Позже стали подходить верблюды. К тому времени жена Аннадурды вместе с дочками – а их в семье восемь – успела выстирать и раскатать огромную кошму-ковер из овечьей шерсти, приготовить суп-чорбу из баранины, чал из верблюжьего молока, заодно испечь в глиняной овальной печи-тамдыре круглый хлеб- чурек. В отличие от нетерпеливых овец верблюды-арвана вели себя более достойно. К колодцу они подошли неторопливо, не выказав удивления, что воды в корытах нет. А одна из верблюдиц с наслаждением повалялась перед колодцем в песке. Ждала, когда подойдет хозяин и, не разгибая спины, начнет наполнять прохладной водой поилки.

В тот день мы с зоотехником Ельды Нурбердыевым, заправив водой железную цистерну, отвезли ее на чабанскую стоянку Чаркеза Ашырова, под началом которого было восемь сотен черной масти коз и овец. А затем направились к семьям чабанов, поселившихся у колодца в местечке Чопли.

Солнце клонилось к закату, окрашивая пески в красноватый цвет, когда мы добрались до Чопли. На бархане стояли три войлочные юрты и два еще не выкрашенных глинобитных дома. Жизнь в местечке только начиналась. Колодец был старинный. Чабаны его подправили, вода в нем находилась на глубине полтора десятка метров. Над крышей колодца возвышался столб с колесом, через которое была пропущена веревка. К веревке цеплялось цинковое ведро, его опускали в створ, а когда оно наполнялось, хозяйка с дочерьми, все в ярких до пят платьях, подхватив веревку, сбегали по песчаной осыпи от колодца вниз. И ведро с водой оказывалось на поверхности. Нелегко давалась здесь вода. Тик же, как в давнюю-давнюю старину… Однако сетований на жизнь я здесь не услышал.

Под вечер хозяйки разошлись доить верблюдов. А последняя картина, запечатлевшаяся у меня на закате этого дня, – фигура молящегося на бархане седобородого старика.

Жизнь меняется, но для скотоводов пустыни суть ее неизменна: были бы овцы и верблюды, крыша над головой и – вода! Только об этом и просит, наверное, аксакал Аллаха.

Ербент – Ашхабат

В.Орлов, наш спец. корр. | Фото автора

Исторический розыск: Гибель «Медузы»

История одной морской трагедии, прочитанная заново

30 мая 1814 года Франция подписала с участниками шестой антинаполеоновской коалиции Парижский мир, установивший границы Франции по состоянию на 1 января 1792 года. В соответствии со статьей 14 этого договора во владении Франции оставался ряд территорий на Американском, Африканском и Азиатском континентах.

В число этих территорий входил и Сенегал.

Для восстановления власти Франции над этими территориями виконту дю Бушажу, министру по делам морского флота и управления колониями, было поручено отправить туда гражданские и военные экспедиции. Для организации таких экспедиций необходимо было сформировать специальные морские дивизионы. Предприятие это было крайне затруднено тяжелым финансовым положением Франции, истощенной недавней войной и выплатой контрибуции. Не лучше было и состояние флота: сказывались последствия военных неудач, нехватка средств на его содержание.

«Медуза» была одним из немногих кораблей, способных выполнить функции флагманского фрегата. Именно этому кораблю и было поручено возглавить сенегальскую дивизию и доставить в Сенегал нового губернатора. Командование «Медузой» было поручено некоему Дюруа де Шомарею. Он происходил из не очень знатного дворянского рода и был убежденным роялистом. По материнской линии он приходился племянником адмиралу д'Орвилье, прославившемуся в битве при Уэссане, где разбил англичан, несмотря

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×