Ну, старший лейтенант Советской Армии, заместитель командира части по политико-воспитательной работе. Однако ж, пусть эта часть и именуется «особым В.
Как уже знал он — и от жены, и от начальства, тесть — хоть и не кочевой хан в полном смысле, в степной иерархии был далеко не последней фигурой. Можно сказать, даже весьма крупной. На курултае над ним полагалось держать десять конских хвостов-бунчуков — по количеству племен, которые он держал под своей рукой. Ведь он представлял там все полуоседлые окраинные танства и мог выставить около десяти тысяч воинов — сила немалая.
Кроме того — по женской линии он приходился прямым потомком Аннэрри — давней альфарской принцессе, когда-то полюбившей сына степного вождя — когда предки местных еще жили «за много лун пути отсюда» и приведшей в годину великих бедствий предков их народа сюда.
Детей мужского пола Гаэрил Железный Дуб не имел — только четырех дочерей от трех жен. Ильгиз и Серни Быстрая были рождены от старшей супруги тана, Тольхон. Оттого и прав у них имелось больше, чем у их младших сестер. Но тана еще не оставляла надежда заиметь сына-наследника. Основания для упований были — тестю еще не сравнялось и сорока.
И все же на данный момент наследниками первой очереди считались Серни и Ильгиз с их мужьями. То есть, Семен Крайнев стал прямым наследником древнего феодала.
Подобное как-то с трудом умещалось в голове молодого офицера, члена КПСС. О такой жизни ему прежде приходилось разве что читать в книгах — но представить себя на месте какого-нибудь короля Артура или или Тамерлана замполит не мог. Диковато как-то.
Да что говорить — даже место его обитания не вдруг назовешь. Что это — большой замок, маленький городок, или скорее уж, огромный дом?
И избитое сравнение с ульем приходило ему не раз.
Правда, вначале он опасался, что в холодное время года в этом замке будет жуткий колотун — как он читал, именно так дело обстояло во всех рыцарских замках. Но когда увидел местную систему отопления, то успокоился.
Все обогревалось воздушными трубами, ведущими из подвала, куда была подведена вода из горячих источников (сейчас они были перекрыты).
С прочими удобствами было тоже неплохо.
Вечером, после тяжелого дня, можно было смыть пыль и пот, сполоснувшись из чана с теплой водой, согревавшегося от кухонного дымохода.
И еще были две огромные бани, или как тут говорили — мыльни, на первом этаже. Раз в шесть дней, туда скопом заваливались все обитатели.
Вначале мылись женщины и маленькие дети, затем — мужчины.
Одно слово — улей.
ИСемен, в этом рое тоже играл какую-то свою, пока еще непонятную ему роль. То ли трутня, то ли охранника при юной царице пчел? Скорее первое, потому что в его услугах в качестве телохранителя Ильгиз не нуждалась. Умела сама за себя постоять не хуже любого воина. Как, впрочем, и большинство молодых женщин-степнячек.
Крайнев дивился свободе, какой пользовались в этих краях представительницы прекрасного пола. Как это было непохоже на жизнь земных варваров(по крайней мере, ту, о которой он знал из всё тех же книг и фильмов).
Ильгиз могла на весь день ускакать с подругами на охоту и вернуться, нагруженная дичью.
Затем она собственноручно потрошила и свежевала добычу и хлопотала у огня, готовя мужу обед. На его вопрос, зачем это делать, если они почти каждый день обедают в юрте тана, Ильгиз недоуменно подняла брови и объяснила, что настоящий воин (каковым девушка себя считала с полным основанием) должен уметь все, в том числе и готовить еду.
Потом Семен заставал ее увлеченно возившуюся с малышами и укачивающую маленькую сестричку.
Как-то, порвав рукав, она не стала искать служанку, а без стеснения стащила с себя куртку и принялась зашивать.
Одним словом, его юная жена вела весьма насыщенную жизнь, не имея иногда свободной минутки.
Замполит улыбался, вспоминая о том, как еще недавно подумывал обучить супругу грамоте. Теперь эта мысль казалась ему чуть ли не детской. Не менее дикой, чем увезти ее с собой в Союз, или как тут все чаще говорили «на ту сторону».
Кем бы могла стать эта гордая и смелая девушка в его мире?
Разве что выступать в цирке, развлекая зрителей искусной вольтижировкой и метанием копья в цель на полном скаку?
Остается ей только пойти в егеря. И то не сейчас — ведь по земным меркам она еще несовершеннолетняя, даже паспорта еще не сможет получить.
Как-то полушутя сказал об этом жене.
— У вас есть заповедные места и заповедная дичь? — заинтересовалась Ильгиз.
Семен кивнул.
— На этих зверей охотятся ваши властители?
— Нет, Ильгиз, не совсем так.
— Тогда для чего? — ее любопытству не было, казалось, предела.
— Ну, как тебе объяснить… Их охраняют, потому что они редкие и красивые, потому что приносят пользу природе… Ну, просто, чтобы они жили на земле. Вот… — он запнулся, прикидывая, что еще можно сказать по этому поводу.
Против ожидания, девушка его поняла.
— Совсем как говорят наши друиды, — негромко произнесла она. — У вас тоже, выходит, есть друиды?
— Выходит, что есть, — подтвердил Крайнев. А что ему оставалось?
Вообще-то, вначале она почти каждый день одолевала мужа вопросами о жизни в его мире. Что да как, да почему. Однако постепенно ее любопытство сошло на нет, и Ильгиз ни с того, ни с сего принялась жалеть Семена, сочувствуя «тяжелой доле» земного сотника.
— Может, останешься здесь, с нами навсегда? — огорошила как-то вопросом.
— Здесь? — полезли вверх брови Крайнева. — Я… но моё начальство.
Отец договориться с арсаргадаром?!
— Но что я буду тут делать?
То же, что и у себя, — учить молодых.
Учить?! Его как раз больше всего удивляло то, как обучали тут молодых воинов. Замполит с некоторой опаской думал, что ему было бы трудновато выдержать эту школу.
Например, подростка ставили на открытом месте и принимались с разных сторон пускать в него тупые стрелы, а он должен был уворачиваться от них. Или ставили на четвереньки, да не просто так, а таким образом, чтобы одна нога закидывалась за другую, а кисти рук переплетались пальцами. А два человека раскачивали висящее низко над землей тяжелое бревно, и отрок должен был пропускать бревно то над собой, то под, при этом не меняя положения конечностей. Наконец, высший пилотаж — с завязанными глазами ребята увертывались от стрел, ориентируясь только на их свист.
Впрочем, вскоре выяснилось, что комиссар таки мог бы научить кое-чему полезному здешних «призывников».
Как-то поутру, увидев, как он работает саблей, тесть разогнал очередь зевак, жаждущих скрестить клинки с гостем, и попросил Семена немного позаниматься с молодняком.
Это его огорошило. Крайнев никогда не считал себя мастером фехтования. Так, баловался для поддержания формы. Хотя в школе посещал секцию и даже получил второй разряд и взял кубок на городских соревнованиях.
Неужели эти скудные знания можно кому-то передать?
Сойдясь в спарринге с одним-другим молодым степняком, замполит вдруг понял, что его земная европейская манера фехтования во многом отличается от стиля кочевников.
