— Наша очередь! — На ступенях появились сначала желтые замшевые туфли Дейли, потом ультрамариновые брюки, наконец он сам.
— Я уже думал, что вас арестовали, — пробурчал Мун.
— Это мне еще предстоит. — Дейли загадочно улыбнулся. — Вы пойдете с нами, господин Мэнкуп?
— Зачем? — протестовал Мун.
— Так, на всякий случай, если при осмотре возникнет какое-нибудь недоразумение.
— Вы сами неплохо изъясняетесь на немецком, — отрезал Мун.
— Но не на том языке, на котором разговаривают таможенники.
К стойке подошел широкоплечий пилот и показал два пальца. Блондинка налила ему двойной кофе. Пилот с эмблемой «Панамерикэн Эрвейс» покачал головой. Уловив английскую речь, он обратился к Дейли:
— Объясните ей, что я просил двойной коньяк.
Дейли перевел, пилот поблагодарил его небрежным кивком и повернулся обратно к стойке. Внезапно его лицо расплылось в улыбке.
— Боже мой! Какая встреча! Вы ведь сержант Дейли! Тот самый, что упек меня за решетку за… за что, уже больше не помню, да это и неважно! Выпьем, старина! А потом я покажу тебе Большую Свободу! Или лучше махнем в Свободную гавань! Там можно выпить за полцены!
— Не могу, я нахожусь при исполнении служебных обязанностей, — соврал Дейли, очевидно, чтобы отвязаться от уже порядком захмелевшего соотечественника.
— Я подожду вас в машине, — сказал Мэнкуп. — Она стоит сразу же направо от выхода, у рекламного стенда…
Таможенник был изысканно любезен. Небрежно заглянув в паспорта, он передал их своему помощнику, а сам принялся за багаж.
— Ваш чемодан? — обратился он к Дейли. — Откройте его, пожалуйста.
Дейли, весело посвистывая, приподнял крышку. Мун вздрогнул. Поверх перетянутой ремнями обычной мужской поклажи лежал изящный дамский несессер из крокодиловой кожи. Полчаса тому назад Мун видел, как чернокожая красотка Дейли доставала этот самый несессер из багажной сетки, причем еще пытался отгадать, что тот содержит — подаренный султаном браслет ценой в миллион или набедренную повязку, которая придает танцу живота необходимый оттенок целомудрия.
— Ваш? — машинально спросил таможенник, вставляя миниатюрный ключик в столь же миниатюрный замочек «молнии»-застежки.
— В данную минуту мой.
«Молния»-застежка змейкой доползла до конца, открыв взглядам покоящееся на темном атласе колье, состоящее из ослепительных жемчужин необычайных размеров.
Таможенник впервые внимательно посмотрел на Дейли.
— А почему в данную минуту?
— Это я вам сейчас объясню, — продолжал Дейли как ни в чем не бывало. — Очень просто! Как только я отдам ожерелье своей даме, оно перестанет быть моим.
— Подарок? — Таможенник понимающе кивнул. — Сожалею, но ввоз драгоценных камней запрещен.
— Вы меня, должно быть, принимаете за сумасшедшего! — возмутился Дейли. — В наше время даже собственной жене стараются всучить подделку.
— Сейчас проверим. — Таможенник что-то шепнул своему помощнику. — Вам придется обождать. — Он повернулся к Муну: — Откройте пока свой чемодан!
Мун достал ключ, вложил в замок, но открывать медлил. Вдруг Дейли подсунул и ему часть сокровищ султанши… Сейчас он уже почти не сомневался ни в ее высоком звании, ни в том, что она удрала из гарема, предварительно избавив своего высочайшего супруга от жизненного бремени, а хранителя династической сокровищницы от непосильных служебных забот.
— Ну что, старина, еще не освободился? — раздался рядом веселый бас.
Мун узнал американского летчика, пристававшего к ним в кафе. Американец похлопал Дейли по плечу и, слегка покачиваясь, повернулся к таможеннику:
— Твою девчонку я в полном порядке довез до Парижа. С тебя выпивка, Хайнц! За бесплатную доставку… А этого типа, — он показал на Дейли, — оставь лучше в покое. Он тебя самого засадит. — Пилот что-то шепнул таможеннику на ухо и громко засмеялся.
— Из полиции? Что же вы сразу не сказали? — Потеряв всякий интерес к пассажиру, таможенник разочарованно захлопнул крышку чемодана. — Оружие есть?
— Нет! — нагло глядя ему в глаза, соврал Дейли.
— Сожалею, но придется подвергнуть вас личной визитации. Прошу пройти со мной.
— Отдайте, Дейли! — Мун первым положил револьвер на стол.
Таможенник тщательно осмотрел оружие, даже сосчитал патроны, но, оказывается, только для того, чтобы вписать в квитанцию количество.
— При выезде из Германии получите обратно… Благодарю вас, господа. — Он любезно раскланялся.
— А если мы улетим обратно, скажем, из Западного Берлина? — спросил Дейли.
— Пришлете квитанции, и мы вам доставим по указанному адресу. Доставка за ваш счет.
— Я все-таки предпочитаю самому забрать. Так будет вернее. — Мун покачал головой.
— Вы находитесь в Федеративной Германии! — лаконично, с оттенком гордости заявил таможенник.
— О да, — согласился Дейли. — Порядок у вас образцовый. Одна знакомая рассказывала, что даже в условиях войны у немцев ничего не пропадало. В концлагере, где ей пришлось побывать, тщательно регистрировали не то что золотые коронки новоприбывших, даже отнятые у детишек игрушки заносились в специальный гроссбух.
— Ваша знакомая работала там надзирательницей? — спросил таможенник, будто речь шла об обычной профессии.
— Нет! — резко сказал Дейли.
Любезная улыбка на упитанном лице немца исчезла. Повернувшись к Дейли спиной, он приказал следующему:
— Откройте ваш чемодан!
Автомобиль Мэнкупа был такой же серой, неброской расцветки, как и его костюм. Но это была шикарная, видимо импортная, машина. Однако Мун ошибся. Нагнувшись, он на радиаторе прочел немецкую надпись: «НСУ Шпортпринц». «Спортивный принц»! Довольно подходящее имя для никелированного чуда, которое выдержало бы конкуренцию с лучшими марками мира. На фоне рекламного туристического стенда с красочными фотографиями рейнских рыцарских замков, каких-то улиц в сплошном неоновом кружеве, панорамы завода, чьи застекленные высотные корпуса уходили за линию горизонта, этот автомобиль казался не средством транспорта, а наглядной иллюстрацией «экономического чуда».
Мэнкупа в машине не было. Поискав его глазами, Мун увидел летевших из Лиссабона чернокожих студентов, дожидавшихся отхода автобуса-экспресса. Их окружили несколько молоденьких немок. Инициатива знакомства явно исходила от женского пола. Весело смеясь, они давали своим новым знакомым адреса и телефоны. Одна, подтянувшись на цыпочки, в качестве аванса поцеловала громадного туарега с неправдоподобно лиловым оттенком кожи.
Почти сразу же Муну пришлось стать очевидцем еще одного поцелуя. Сначала он увидел высунувшуюся из такси ослепительно черную ручку, которая схватила поданный Дейли крокодиловый несессер. Дейли нагнулся, галантно приложился губами к протянутой руке, такси отъехало. Мун покачал головой. Протащить через таможенный осмотр вещичку, чья стоимость в случае неудачи исчислялась бы годами тюремного заключения, и удовольствоваться мимолетным лобызанием дамской ручки — это совсем не походило на Дейли. Неужели рыцарские замки на рекламном стенде возбудили в нем досель незнакомое благородное желание услужить прекрасной незнакомке? Но тут случилось нечто еще более удивительное. К Дейли подошел американский пилот, тот самый, который по незнанию считал его по-прежнему
