– Что еще? – повернулась Кара к Кэлен.
Кэлен покачала головой:
– Пока мне больше ничего в голову не приходит. Вернемся сюда позже, когда я хорошенько все обдумаю. Может быть, мне придут в голову вопросы, которые помогут решить эту задачу.
Кара поднесла эйджил к лицу волшебника.
– Останешься стоять там, где стоишь, пока мы не вернемся. Не важно, сколько времени пройдет, два часа или два дня. Если ты сядешь или хоть какой-то частью тела, кроме ступней, коснешься пола, то будешь здесь в одиночестве корчиться от боли. Понял?
Марлин сморгнул пот с ресниц.
– Да, госпожа Кара.
– Кара, неужели это так необходимо…
– Да. Я знаю свое дело. Не мешай. Ты же сама мне напомнила о том, что поставлено на карту, и о том, что мы не имеем права рисковать.
– Хорошо, – уступила Кэлен.
Кэлен шагнула на нижнюю перекладину лестницы. Но, взобравшись на вторую, остановилась и повернулась к волшебнику. Нахмурившись, она снова спрыгнула на пол.
– Марлин, ты пришел в Эйдиндрил один?
– Нет, Мать-Исповедница.
– Что?! – Кара рванула его за ворот. – Ты был не один?!
– Да, госпожа Кара.
– Сколько людей с тобой было?
– Только один человек, госпожа Кара. Сестра Тьмы.
Кэлен тоже ухватила волшебника за шиворот.
– Как ее имя?
Напуганный, он попытался отодвинуться, но ему не дали.
– Не знаю! – захныкал он. – Клянусь!
– Сестра Тьмы из Дворца Пророков, где ты прожил чуть ли не целое столетие, и ты не знаешь ее имени? – рявкнула Кэлен.
Марлин провел языком по пересохшим губам. Он в страхе переводил взгляд с одной женщины на другую.
– Во Дворце Пророков сотни сестер. Там существуют жесткие правила. У каждого из нас были свои учителя, во Дворце были места, куда нам запрещали заглядывать, и многие сестры с нами даже не разговаривали, например, те, кто управлял делами Дворца. Я не знал всех сестер, клянусь. Эту, правда, я видел во Дворце, но не знаю ее имени, а она мне его не сказала.
– Где она сейчас?
– Не знаю! – Марлин трясся от ужаса. – Я не видел ее уже несколько дней, с тех пор как пришел в город.
Кэлен скрипнула зубами.
– Как она выглядит?
Марлин опять облизал губы.
– Не знаю. Я не знаю, как ее описать. Обычная девушка. Наверное, совсем недавно была послушницей. Выглядит очень молодо, как вы, Мать-Исповедница. Красивая. На мой взгляд, красивая. У нее длинные волосы. Длинные каштановые волосы.
Кэлен с Карой переглянулись.
– Надина! – хором воскликнули они.
Глава 4
– Госпожа Кара? – позвал снизу Марлин.
Кара обернулась, держась одной рукой за перекладину. В другой руке она несла факел.
– Что?
– А как я буду спать, госпожа Кара? Если ночью вы не вернетесь, а мне захочется спать, как мне это сделать?
– Спать? Это меня не касается. Я же сказала тебе: ты должен стоять, стоять на своем плевке. Сойдешь с него, сядешь или ляжешь – и очень пожалеешь об этом. Останешься наедине с болью. Понял?
– Да, госпожа Кара, – послышался из тьмы внизу слабый голос.
Едва оказавшись наверху, Кэлен наклонилась и взяла у Кары факел, чтобы морд-сит поднималась быстрее. Потом она сунула факел сержанту Коллинзу, который при их появлении явно испытал огромное облегчение.
– Коллинз, вы останетесь здесь. Заприте дверь и никуда не отлучайтесь. Что бы ни случилось. И никому не позволяйте сюда приближаться.
– Слушаюсь, Мать-Исповедница. – Коллинз поколебался. – Значит, это опасно?
Кэлен хорошо понимала причину его тревоги.
– Нет. Кара полностью контролирует его дар. Он не способен прибегнуть к магии.
Она прикинула, сколько солдат в коридоре. Что-то около сотни.
– Не знаю, вернемся ли мы сюда еще раз сегодня, – сказала она сержанту. – Вызовите остальных ваших людей. Разбейте их на отделения и позаботьтесь о том, чтобы не меньше одного отделения постоянно дежурило возле двери. Все проходы, ведущие сюда, перекройте. И поставьте в обоих концах коридора лучников.
– Мне показалось, вы сказали, что беспокоиться нет оснований. Он не может воспользоваться своей магией.
– Понравится ли вам объясняться с Карой, – улыбнулась Кэлен, – если кто-то проскользнет сюда и утащит ее воспитанника у вас из-под носа?
Глянув на Кару, сержант потер подбородок.
– Я понял, Мать-Исповедница. Никто не подойдет к этой двери на расстояние выстрела.
– Все еще мне не доверяешь? – поинтересовалась Кара, когда они отошли подальше от солдат и оказались за пределами слышимости.
Кэлен дружелюбно улыбнулась:
– Моим отцом был король Вайборн. То есть сначала он стал отцом Цириллы, а потом уже моим. Это был великий воин. Так вот, он не раз говорил мне, что, когда дело касается охраны пленных, никакие меры предосторожности не бывают излишними.
Они прошли мимо факела. Факел чадил и потрескивал.
– Да нет, я не обижаюсь, – пожала плечами Кара. – Меня это ничуть не задевает. Только сейчас его магией управляю я. Он абсолютно беспомощен.
– Я по-прежнему не могу взять в толк, как ты можешь бояться магии и в то же время управлять ею.
– Я же тебе говорила, что это происходит только в том случае, если на меня нападают с помощью магии.
– А как ты захватываешь над ней контроль? Как заставляешь чужую магию подчиняться тебе?
Кара на ходу поигрывала висящим на цепочке эйджилом.
– Сама не знаю. Мы просто это делаем. Магистр Рал лично принимал участие в обучении морд-сит. Именно тогда мы обретали эту способность. Вероятно, эта магия не рождается внутри нас, а передана нам извне.
Кэлен покачала головой:
– Итак, на самом деле ты не знаешь, что делаешь. И все же это работает.
Положив руку на перила, Кара в прыжке повернула и двинулась следом за Кэлен вверх по каменной лестнице.
– Для того чтобы магия работала, совершенно не обязательно знать, что ты делаешь.
– Что ты имеешь в виду?
– Магистр Рал однажды сказал, что ребенок – это тоже магия. Магия Творения. Зачать ребенка может и тот, кто не понимает, что именно он сейчас делает. Однажды одна девушка – очень наивная девушка лет четырнадцати, дочка служанки в Народном Дворце, – рассказала мне, что Даркен Рал, отец Рал, как он
