Ее дом стоял темен, пока она не пришла со смены и не зажгла свет.
Затем уж спустилась за водой…
Под голой сиренью я нашел окурок. Дом ее стоял последним у оврага.
Из трубы потянулся дым.
Я ушел от этой женщины только на войну, солдатом. После войны к ней вернулся. Она ждала. Я не мог не вернуться. Я не ушел бы от нее.
Ушла она. “И только смерть разлучит…” Впрочем, это все – другая история.
Сестра жила в Москве тихо, одиноко, знакомств не водила. Мы решили оформить фиктивный брак. Иначе никто бы не прописал меня у нее.
Что касается газетного свертка, в нем были срезки, куски пленок, обрывки снов. Сделанные, видимо, при монтаже. Я их сохранил. Не знаю зачем.
На этом, в общем, пустом месте мой рассказ сам собой завершается.
Единственное, что, быть может, стоит добавить, – о чем догадался, о чем проговорился тогда следователю. Действительность – ложь, а сон – правда. Точнее, возможность ее найти. Сон – пространство свободы.
Но человек просыпается утром и понимает, что сон слишком запутан и долог, и сил нет его досмотреть, и выхода нет в пространство свободы.
Бог знает…
3156
Ну что ж. Я прочитала его исповедь. Я увидела обрывки их снов. Так что и я могу сказать: жизнь есть сон, а вернее – сны. Бывшие когда-то и будущие.
Но завершить свое повествование я хочу не рассуждениями, более или менее глубокомысленными.
Библиотекарша была столь любезна, что показала мне формуляр гардеробщика. Читал он, как и в молодости, много. Но бессистемно. И классику, и фантастику, и детективы, и философские сочинения, и мемуары.
– Последнюю книжку он не вернул, – посетовала библиотекарша. – И спросить не с кого. Разве что с вас.
– Почему? Я не нашла среди его вещей книг.
Видно было, что она мне не верит. От ее неверия мне и самой показалось, что я вру.
– Книжка новая, редкая. Единственный экземпляр.
Я списала название и поехала в магазин “Дружба” на Горького.
– И в помине нет, – сказала продавщица.
– Что же делать, что же делать? – не отходила я от прилавка.
Она сжалилась:
– Видите, человек топчется у витрины? Подойдите к нему. Только не очень напирайте.
Я получила книгу за тройную цену.
Читала я ее до самой весны. Благо приход настоящего тепла затянулся, и я сидела спокойно одна на даче, и огонь гудел в печи, и кошка дремала, а я искала в словаре незнакомые слова, а в учебнике – обороты. Книга была на английском. Сюжет занимал меня.
Перескажу, как смогла понять.
Люди будущего разучились спать и соответственно видеть сны.
Но невозможно жить только явью. И люди придумывают себе свои сны.
Снимаются сны на заказ, индивидуальные.
Есть люди, которые гоняются за чужими снами. Украсть сон президента или звезды эстрады – это большая удача; но и сон домохозяйки, показанный на всеобщее обозрение по кабельному телевидению, может стать сенсацией.
Сны хранят в банковских сейфах. Иногда, раз посмотрев, их тут же стирают.
Производители снов – элита общества. Но случается, их убивают, как только они снимут заказанный сон.
Один из охотников за снами, коллекционер чужих снов, написал в своих мемуарах:
“Я собрал больше десяти тысяч снов. И не могу остановиться. Никогда я не смогу почувствовать с облегчением, что моя коллекция полна.
Даже если соберу сны всех людей, бывших, нынешних и будущих. В ней всегда будет не хватать того, последнего. Этот сон не украдешь. И каждый увидит в конце концов только свой”.
