искал зажигание.
— Ложись! — Трефаил накрыл собой тело Тургения: из здания выскочили котовцы.
— А нас здесь не будут искать? — просипел Мумукин. — Ой, кнопочка какая-то…
Машина взревела и рывками поехала вперед, выстреливая облачка черного дыма. Сууркисат выпрямился и посмотрел на дорогу, Тургений тоже поднял голову.
— Дави, дави их, еппона мама! — радостно завопил он, увидев, как котовцы бросились врассыпную.
— Не оказывай на меня морального давления! — огрызнулся Сууркисат.
Он вращал руль, крутил все рукоятки подряд, пытаясь добиться стабильной работы парового двигателя. Наконец поршни заработали чаще и ритмичнее, дым повалил столбом, машина поехала ровнее.
— Поехали! — завопил Тургений так, будто сам сидел за рулем. — Тормози.
Сууркисат утопил педаль тормоза: проезжая часть разверзлась перед ними всей своей безысходной непроходимостью и напоминала кипучую стремнину горной реки. Попасть в это течение означало верную смерть.
Мумукин посмотрел в зеркало заднего вида. Котовцы уже пришли в себя, мало того — на улицу выскочил хозяин паровика.
— Моя твоя кушать! Ритуально! — бесновался он на крылечке небоскреба, обрушивая на своих подчиненных потоки сановной ненависти.
Оперативники приходили в себя медленно, но и до них дошло, что паровик их шефа захвачен террористами.
— Твоя слушать моя! — крикнул Кафке Сууркисат. — Моя брать заложник.
— Какого еще заложника? — опешил Эм-Си.
— Твою машину.
Кафка вновь впал в ступор.
— А на фиг нам его машина? — шепотом спросил Тургений.
— Ты что — глухой? — разозлился Трефаил. — Я только что сказал — в заложники.
— А ему она на фиг?
Эм-Си приказал:
— Взять их!
Все-таки исполнительность у котовцев была на высоте. Издав воинственное «УРА» (Уроем Растлителей Архипелага), они ринулись на штурм паровика, даром что тот стоял без движения, только взбрыкивая задними колесами.
— Какое мужество! — восхитился Трефаил и въехал в транспортный поток, опрокинув несколько замешкавшихся машин, круто развернулся — и поехал по встречной полосе.
Тургений причитал:
— Ой, рябина кудря-а-ва-а-я-а. Куда же тебя несет, сво-о-ло-очь?
Убить меня, быдла, хо-о-че-ешь.
— Какое мужество! — продолжал восхищаться Сууркисат, поглядывая в зеркало заднего вида, как котовцы один за другим выбегают на дорогу и исчезают под колесами машин.
— Ты это обо мне? — оторвал обезумевший взгляд от дороги Мумукин.
— Нет, про Кафку. Ради дела такую тачку не пожалел.
Ехать по встречной было не только неудобно, но и опасно, поэтому Сууркисат резко развернул машину, увильнул от готовых уже врезаться в «Шибейю» махоньких паровичков и теперь уже двигался вместе со всеми, почти не нарушая правил. Тургений, покрывшийся во время этого маневра испариной, стремительно приходил в себя, задирался на других участников движения и умудрился плюнуть на Кафку, когда Трефаил проезжал мимо.
Глупо уповать, что так легко можно уйти от преследования властей. Не прошло и пяти минут, как Тургений обратил внимание на эскорт паровиков.
— Нас принимают за Кафку! — заржал Мумукин.
Трефаил поглядел в зеркало и покачал головой.
— Пожалуй, ты не прав.
Мумукин присмотрелся и узнал в злобном карлике, приплясывающем на капоте спецпаровика, самого Эм-Си.
Погоня… Какой детективный сюжет обходится без погони? Один — бежит, другой — догоняет.
Тысячи машин не создавали такого количества лязга, грохота и летальных исходов, какое организовали Тургений с Сууркисатом на угнанной «Шибейе» и четыре спецпаровика котовцев. Сирены выли, как на похоронах Большого Папы, буде таковые когда-нибудь случатся, водители преследуемой и преследующих машин наплевали на все правила, поэтому Проспект Ильича, единственная транспортная артерия Тунгусска, превратился в арену гладиаторских боев. Исковерканные корпуса гражданских и государственных паровиков усеивали обочины Проспекта или же оставались догорать прямо на проезжей части. Не прошло и часа, как улица опустела. По тротуарам в панике металось гражданское население, но и оно вскоре исчезло.
— До чего же тут много всяческих кнопочек! — Пытливая натура Мумукина жаждала приключений даже в такой аховой ситуации. — Как ты думаешь, что это значит — машинка с пружинкой на пузе?
Естественно, что он нажал на нее, не дожидаясь реакции компаньона.
Страшный удар сотряс «Шибейю», и вот уже Мумукин в истерике пытался выброситься из непонятно как оказавшегося в воздухе паровика.
Сууркисат глянул в зеркало заднего обзора и обнаружил, что преследователи точно так же взмыли над небоскребами Тунгусска и теперь по параболе падают вниз.
Перспектива оказаться размазанным по асфальту очень не понравилась Сууркисату, но тут скорость падения резко упала, и, узрев над крышами котовцев огромные белые купола, Трефаил перестал беспокоиться. Скоро машина плюхнулась на землю, беглецы пребольно ударились головами о потолок, но тем не менее Сууркисат прибавил оборотов.
Машина взревела, но быстро не ехала, а только елозила по асфальту.
— Купол мешает, — понял Мумукин. — Сейчас я его…
Он вынул из кармана складной нож размеров воистину исполинских и вылез на крышу паровика. Широкий взмах — и лезвие опустилось на стропы.
Именно в этот момент Тургению пришло в голову, что Трефаил продолжает давить на акселератор.
Паровик стрелой полетел прочь от оперативников, вплотную приблизившихся к беглецам. Тургений возопил:
— Собаклай, притормози.
До Трефаила тоже доперло, что друг остался на крыше. Он ударил по тормозам. Шины завизжали, паровик встал как вкопанный, и Мумукин пташкой спорхнул с крыши «Шибейи». Бормоча проклятия, он поднялся с грешной земли, зачем-то отряхнулся и влез в кабину совершенно счастливым человеком. Погоня продолжилась.
— Кармагеддон какой-то! — Сууркисат вырулил с тротуара, куда его занесло на очередном крутом вираже.
— Слушай, у нас котел-то не рва… — Оглушительный взрыв не дал Мумукину закончить, и товарищи громко завопили от радости — паровой котел одного из преследователей не выдержал и лопнул.
Этот непредвиденный случай тут же повлек за собой крушение остальных спецпаровиков, которые оказались под обстрелом разлетевшихся в разные стороны деталей машины.
— Тормозни, шеф, я на их костях попляшу.
— Балбес, какие кости? — Трефаил гнал машину с места происшествия на всех парах. — Там такие системы жизнеобеспечения, что Кафка еще целый месяц в этих обломках проживет, пока его не вытащат.
— Нас не догонят, нас не догонят… — не унимался Мумукин.
Левое переднее колесо попало в противоскоростную выбоину. Паровик озадаченно хмыкнул и
