Роджер Желязны
Кровь Амбера
Размышление в хрустальной пещере
Восемь лет моя жизнь была относительно спокойной — не считая тридцатых апреля, когда кто-то неизменно пытался меня убить. За исключением этого моя академическая карьера с ее сосредоточенностью на кибернетике продвигалась достаточно хорошо, и четыре года работы в «Гранд Дизайн» принесли мне ценный опыт, позволив применить полученные знания там, где мне это нравилось, пока я трудился на стороне над собственным проектом. У меня был верный друг в лице Люка Рейнарда, работавшего на ту же фирму коммивояжером. Я плавал на своей небольшой яхте, регулярно бегая трусцой…
И все это исчезло в то последнее тридцатое апреля, как раз тогда, когда я подумывал, что дела пойдут на лад. Мой любимый проект, Колесо-Призрак, был завершен; я уволился с работы, упаковал свои вещички и приготовился переправиться в Отражения мало мной изученные. Надолго в городе я задержался только потому, что близился известный апрельский день, болезненно-завораживающий, и на этот раз я намеревался выяснить, кто стоит за покушениями на мою жизнь и почему.
Тем утром во время завтрака появился Люк с сообщением от моей бывшей подружки Джулии. Ее записка гласила, что она хочет вновь увидеться со мной. Поэтому я завернул к ней домой, где я обнаружил ее мертвой, совершенно очевидно убитой тем же собакообразным зверем, который затем напал на меня. Я сумел уничтожить эту тварь. Быстрый обыск квартиры перед тем, как я спешно покинул место происшествия, выявил тонкую колоду странных игральных карт, которые я захватил с собой. Они слишком походили на Магические Карты Амбера и Хаоса, чтобы такой колдун, как я, не заинтересовался ими.
Да. Я колдун. Я — Мерлин, сын Корвина из Амбера и Дары из Хаоса, известный местным друзьям и знакомым, как Мерль Кори; способный, обстоятельный, остроумный, спортивный… Хотите знать подробности — читайте Кастильоне и лорда Байрона, так как я, к тому же, человек скромный, ненавязчивый и сдержанный.
Карты оказались истинно магическими предметами, что выглядело вполне уместно, коль скоро я узнал, что Джулия после нашего разрыва общалась с оккультистом по имени Виктор Мелман. Визит в студию этого джентльмена закончился его попыткой убить меня ритуальным обсидиановым кинжалом. Я сумел освободиться от магического заговора и немного допросить его перед тем, как местные условия и мой энтузиазм привели его к гибели. Вот вам и ритуальное заклинание…
От него я узнал достаточно, чтобы понять, что он был только орудием. К этой попытке жертвоприношения его подтолкнул кто-то другой; и казалось вполне возможным, что это лицо инкогнито также в ответе за смерть Джулии и за мою коллекцию памятных тридцатых апреля.
Однако у меня не выдалось достаточно времени для размышления об этих событиях, потому что вскоре после этого меня укусила (да, укусила) привлекательная рыжая женщина, материализовавшаяся в квартире Мелмана после моего короткого телефонного разговора с ней, в котором я попытался прикинуться Мелманом. Ее укус парализовал меня, но прежде, чем он оказал полное действие, я сумел отбыть, применив одну из магических Карт, найденных в квартире у Джулии. Она перенесла меня под взор Сфинкса, и тот позволил мне прийти в себя, чтобы иметь возможность поиграть в ту глупую игру в загадки, которую так любят Сфинксы, ибо когда ты проигрываешь, они тебя съедают. Могу сказать только одно — этот конкретный Сфинкс оказался плохим игроком.
Так или иначе, но я вернулся на тень Земля, ставшую мне родным домом, и обнаружил, что пока я отсутствовал, дом Мелмана сгорел. Я попробовал позвонить Люку, так как хотел пообедать с ним, и узнал, что он выехал из мотеля, где останавливался, оставив мне сообщение, указывающее, что он отбыл по делу в Нью-Мексико, и объясняющее, где он остановился там. Портье также передал мне оставленное Люком кольцо с голубым камнем, и я захватил его с собой в надежде вернуть, когда увижусь со своим другом.
Я вылетел в Нью-Мексико, и, наконец, догнал Люка в Санта-Фе. Пока я поджидал его в баре, а он в это время переодевался для обеда, ко мне пристал с вопросами человек по имени Дан Мартинес, намекнувший недвусмысленно, что Люк предложил ему какую-то сделку, и он хотел быть уверен в том, что Люк надежен и способен доставить товар. После обеда мы с Люком поехали в горы. Мартинес последовал за нами и открыл стрельбу, когда мы стояли и любовались ночными видами. Наверное он решил, что Люк не надежен или не способен сделать то, что обещал. А затем произошло нечто более странное — Люк назвал меня по имени — моим настоящим именем, которое я ему не открывал — и, помянув имя моего родителя, велел мне садиться в машину и убираться отсюда к чертовой матери. Свои доводы он подкрепил выстрелами в землю у моих ног. Вопрос оказался не подготовленным к обсуждению, и поэтому я отбыл. Ко всему прочему он посоветовал мне уничтожить эти странные Карты, спасшие уже однажды мне жизнь. А по дороге в горы я выяснил, что он знал Виктора Мелмана…
Далеко я не уехал. Припарковав машину за ближайшим поворотом, я вернулся пешком. Люк пропал. Пропало также и тело Мартинеса. Люк не вернулся в гостиницу ни в ту ночь, ни в следующий день, и поэтому я выписался и уехал.
Единственным человеком, которому я свободно мог доверять, являлся Билл Рот. Билл был адвокатом, жившим в штате Нью-Йорк, и он в свое время крепко дружил с моим отцом. Я направился навестить его и рассказал ему свою историю.
Билл еще больше заставил меня призадуматься о Люке. Люк, кстати, рослый, рыжий, прирожденный спортсмен необычайной силы, и хотя мы много лет были друзьями, я (как подсказал Билл), почти ничего не знал о его прошлом.
Около дома Билла крутился соседский парнишка по имени Джордж Хансен, задававший странные вопросы. И я получил возможность поговорить по телефону, отвечая на схожие вопросы. У обоих спрашивающих кажется, вызывало интерес имя моей матери. Я соврал, естественно. Тот факт, что моя мать принадлежит к темной аристократии Дворов Хаоса, совершенно их не касался. Но звонивший объяснялся на моем языке, тари, что вызвало у меня достаточную заинтересованность для предложения встретиться и обменяться информацией тем же вечером в баре местного загородного клуба.
Но дядя Рэндом отозвал меня домой, в Амбер, раньше, когда еще мы с Биллом прогуливались. Джордж Хансен, как выяснилось, следил за нами и хотел проскочить зайцем, когда мы уже перемещались через Отражения реальности. Не скажу, что ему повезло; его ведь не приглашали.
Я прихватил Билла с собой, так как не хотел оставлять его один на один со столь странно ведущим субъектом.
От Рэндома я узнал, что другой мой дядя, Каин, умер от пули убийцы, и что кто-то также пытался убить дядю Блейза, но сумел только ранить. Похороны Каина должны были состояться на следующий день.
Я все-таки явился тем вечером на свидание в загородный клуб, но моего таинственного собеседника нигде не было видно. Однако, вечер не прошел втуне, так как я познакомился с симпатичной леди по имени Мег Девлин, и одно привело к другому, я проводил ее домой, и мы решили узнать друг друга несколько поближе. Затем, в тот момент, когда, по моим понятиям, ее мысли должны были занимать что угодно, но только не это, она спросила, как зовут мою мать. И поэтому я решил, какого черта, и рассказал ей. Лишь позже мне пришло в голову, что именно она-то и могла быть тем самым человеком, с которым я отправился на встречу в баре.
Нашу связь преждевременно прервал звонок из вестибюля, произведенный человеком, якобы являвшемся мужем Мег. Я поступил так, как поступил бы любой джентльмен. Убрался поживее к чертовой матери.
Тетя Фиона, сама колдунья (но не в том смысле, что я) не одобряла моего свидания. И, очевидно, еще меньше одобряла Люка, потому что после того, как я кое-что рассказал о нем ей, она поинтересовалась, нет ли у меня его фотографии. Я показал ей извлеченное из бумажника фото, групповой снимок, где присутствовал Люк. Я мог бы поклясться, что она откуда-то знает его, хотя сама она в этом не призналась.
