— Наверное, и то, и то понемножку.
— Ну ладно. Пора завершать обход. Спасибо тебе, Джакел. Уже второй раз меня за подтяжки из пропасти вытаскиваешь.
— В другой раз — твоя очередь.
Галоглас собрал семерых солдат, и вскоре они скрылись в лесу. Тайбард еще немного посидел над мертвыми договорщиками, затем встал и отправился дальше.
Пошел дождь. Тайбард вытащил из кармана мятую фуражку и накрыл ей замок винтовки. Вскоре дождь превратился в снег.
У Тайбарда мерзли ноги, но он не замедлил шаг.
Оба договорщика уже никогда не будут мерзнуть.
Через час снайпер прошел три мили до лагеря, доложился дежурному сержанту Ланферу Гостену и направился к палаткам, занимаемым полком Гэза Макона. Тайбард посидел у костра и, согрев руки, нырнул в пустую палатку, которую делил с Каммелем Бардом и Банни Ахбайном. Снайпер стянул промокший насквозь мундир и начал рыться в заплечном мешке в поисках запасной шерстяной рубахи, купленной прошлой осенью в Баракуме. Уже заношенная до дыр, она оставалась очень теплой. Натянув ее, Тайбард поправил висевший на шее медальон — золотую пулю, оплетенную серебром. Как он гордился год назад, когда выиграл ее! На состязаниях присутствовал сам король с сыновьями. Приз вручил командир Тайбарда, генерал Гэз Макон. Тайбард не ожидал победы. После стрельбы стоя он шел всего лишь на седьмом месте.
От входа в палатку сквозило. Тайбард заправил рубаху и натянул сверху влажный мундир.
«До весны серьезных заварушек уже не будет», — сказал Галоглас.
Тайбард надеялся, что его друг не ошибся.
В обнимку с винтовкой снайпер завернулся в одеяло и попробовал уснуть. Он надеялся увидеть во сне горы, но вместо этого Тайбард снова очутился на поле Нолленби, сразу после битвы. Как и в жизни, за ним гнались уланы, но сейчас бежать быстро не удавалось, ноги отяжелели, ботинки увязали в грязи.
Он оглянулся. Уланские кони почти настигли его. На них сидели не люди — вместо голов на него скалились черепа.
Преследование прекратилось. Черепа были нанизаны на шесты для мишеней, как в Баракуме, когда Тайбард выиграл золотую пулю. Мишени медленно сползали по смазанным жиром шестам, а стрелки старались попасть, пока они не достигли земли. Сейчас других стрелков не было. Тайбард стоял в окружении мишеней. Вдруг черепа завертелись и начали обрастать плотью. Тайбард выбрал один и прицелился. Это был тот парнишка, договорщик, погибший в долине. Он поднял глаза на стрелка, заплакал и выкрикнул имя Тайбарда.
Тайбард проснулся в холодном поту.
— Тайбард Джакел!
Снайпер потряс головой. Кто-то действительно звал его. Он выпутался из одеяла и вылез из палатки. Солнце садилось, ротные повара разводили костры. Дородный дежурный сержант беседовал с молодым уланским офицером из Второго Королевского. Тайбард неуклюже отсалютовал.
— Надо же! — раскатисто хохотнул чужой офицер. — Вблизи вы не шибко смахиваете на легендарного стрелка.
Высокую стройную фигуру офицера безукоризненно облегал синий с золотом, сверкающий чистотой камзол. Даже ботинки были начищены до блеска. Офицер протянул руку, в ней блеснуло золото.
— С благодарностью от лорда Ферсона, — сказал он, отдавая монеты Тайбарду.
— За что это, сир?
— За спасение дозорных. Лорд Ферсон был более чем впечатлен вашей меткостью. Второй выстрел был великолепен.
— Вы видели, сир?
— Да. Уланы лорда Ферсона была неподалеку, на дальнем склоне. Примите мои поздравления.
Офицер удалился, тщательно огибая многочисленные лужи.
— Неплохо получилось, Джакел, — сказал Ланфер Гостен.
— Какого дьявола они сами не вытащили собственных людей? — спросил внезапно разозлившийся Тайбард.
— Наверное, боялись запачкать мундиры. Но, что важнее, зачем тебе-то это понадобилось?
— Не понимаю вас, сержант.
— Нет, сынок, понимаешь. — Ланфер положил руку Тайбарду на плечо. — Да, тебе приказали прикрывать разведчиков и убирать снайперов. А также избегать излишнего риска. Согласно твоему же докладу, по первому ты стрелял из укрытия, по инструкции. Затем ты вышел на открытое место, прекрасно зная, что их снайперы работают парами. О чем ты только думал?
Тайбард пожал плечами.
— Хотел его выманить и покончить с этим поскорее. Вот и все.
Ланфер Гостен внимательно посмотрел Тайбарду в глаза.
— Покончить, да? Знаешь, ты не один тут такой, мы все устали.
— О чем вы?
— Сам знаешь, о чем. Ты и сам встречал солдат, которым уже все равно, живы ли они. Это заметно во взгляде. А потом, в какой-нибудь нелепой стычке, они выходят из укрытия. И все, с ними покончено.
— Я не такой, — сказал Тайбард. — Я хочу жить. Хочу вернуться домой, в горы.
— Не забывай об этом, Джакел. Мне до смерти надоело хоронить эльдакрских ребят.
Сержант ушел. С нависшего неба повалил снег. Вернувшись в палатку, Тайбард пристегнул к винтовке ремешок, повесил ее за плечо и пошел в рощу набрать хвороста. Неподалеку другие солдаты занимались тем же. Некоторых он не знал, в последнее время переведенных из других полков становилось все больше. Другие, знакомые, дружески кивали. В несколько заходов он набрал достаточно хвороста на ночь, свалил в кучу у палатки и снова развел костер. В офицерских шатрах ставили железные жаровни и жгли уголь, дабы ненароком не застудить высокородные кости. Рекрутам вроде Тайбарда, Каммеля и Банни приходилось обогреваться чем придется. Палатки солдат шили из дешевой рогожи. Она почти не мешала дождю поливать спящих внутри людей.
Но, думал Тайбард, устраиваясь у огня, скоро их расквартируют по городам. Война затихнет на зиму, и можно будет отдохнуть.
Он боялся даже мечтать о том, что Серый Призрак поведет их домой.
Сухой хворост быстро разгорался. Когда на Тайбарда накатила первая волна тепла, он поежился. Уже стемнело, но ни одной звезды на небе не было. Из тени вынырнула большая, плечистая тень и рухнула у костра. Тайбард поднял глаза на бородатое лицо Каммеля Барда.
— Договорщики отступили, — сказал Каммель. — Значит, мы победили. Еда есть? — спросил он, прислонив ружье к палатке.
— Еще нет. Где Банни?
— Ланфер прикрепил его провожатым к каравану с провизией. Похоже, сегодня немало снега наметет.
— Ничего мы не победили, — сказал Тайбард. — В этот раз никто не победил.
Каммель откинул тяжелый шерстяной капюшон и провел рукой по густой рыжей шевелюре.
— Но мы же не отступили?
— Откуда нам знать? — пожал плечами Тайбард. — Говорят, линия фронта растянулась на девять миль. Может, кто и отступил. К тому же, кто вправе решать?
— О чем ты?
— Кто вправе решать, кто победил, а кто повержен? Помнишь Авондэйл? Там все было просто. Мы кинулись в атаку — они побежали. Мы захватили их пушки. Вот что такое победа. А теперь мы кидаемся в бой, убиваем друг друга, а потом препираемся, кто победил.
От костров потянуло запахом еды, солдаты потянулись к лагерю. Тайбард знал, что вкус будет хуже, чем запах. Опять жидкая похлебка и черствый хлеб. Он встал и переложил ружье Каммеля в палатку.
— Ты был в деревне? Каммель покачал головой:
— Там Искупители, допросы… Никого не пускают. Все равно, сомневаюсь, что там осталось много еды.
