— Ну и что? — удивился Эйан.
— Тихо! — выдохнул Дрейг. — Неужели они ее изнасиловали?
— Да, Кохланд. Целые сутки ее били и насиловали. Это была настоящая пытка. Ее дух едва не сломился в этом подземелье. Чара все еще не оправилась. Боюсь, этого не случится никогда. Теперь она смертельно боится мужчин, понимаешь? И собирается отправиться невесть куда с братцами Кохландами. Будь я женщиной, мне не хватило бы на это мужества.
— Неужели ты думаешь, что…
— Нет, — перебил Дрейга старик. — Но вы не должны забывать о ее страхах, пока идете вместе. Чара сильная женщина, но одно лишь это делает ее хрупче стекла.
— Понимаю, — ответил Дрейг.
— А я нет, — заявил Эйан. — И я уже замерз торчать тут без дела.
Полчаса спустя Сенлик с Лоскутком стояли у ворот и провожали взглядом уходящих. Дрейг посадил Фиргола на закорки, а Эйан понес малыша Жэма. Чара шла следом с мушкетом в руках.
— С тобой ничего не случится? — спросила она старика.
— Все будет хорошо, — солгал он.
Сенлик дождался, пока они поднимутся на первый холм, и на всякий случай помахал им — его зрение уже не позволяло различить, обернулся ли кто-нибудь, чтобы попрощаться напоследок. До заката оставалось три часа, три часа, которых ему уже не пережить.
Сенлик вернулся в дом, взял пистолет и стал ждать.
Он не изменил мир к лучшему, не повел ригантов против врагов, не нажил дюжины сыновей. И погибнет он в одиночестве так же, как прожил почти всю жизнь. Но Сенлик не боялся смерти. Он был ригантом, любил свой народ и никогда не изменял законам мужества и доблести. После него не останется ни крупицы зла, ненависти, способных пустить корни в душах тех, кто пойдет следом.
Сенлик не стал заряжать второй пистолет. Видение было четким: времени хватит лишь на один выстрел.
Впрочем, это не вся правда, подумал он. Ему привиделись два возможных варианта событий. В одном он ушел из фермы, и восемь всадников настигли Чару с детьми. В другом — остался и погиб. Затем место действия сменилось. Малыш Жэм сидел на руках у Колла Джаса, а Фиргол стоял рядом, теребил свою белую шапку и радостно улыбался.
Сенлик сел за стол, погладил Лоскутка и задумался. Зачем предоставлять такой нелепый выбор?
Неужели хоть один ригант способен поступить иначе?
6
Чара устало передвигала ноги вверх по холму. Вот уже час, как она несла малыша Жэма: верзила Эйан, как и все разбойники, был невероятно силен, но ленив и не отличался выносливостью. Дрейг тоже заметно устал, но, не жалуясь, продолжал идти вперед. Жэм замерз, хотел есть и постоянно плакал. Его прежде не носили так долго по морозу, и бескрайние снега пугали ребенка. Страх Жэма передавался и матери.
Рыхлый снег проминался под снегоступами. К закату Чара, часто бывавшая в этих местах, повела всех к изрезанным пещерами утесам. Войдя в первую, Дрейг устало бросил на пол заплечный мешок.
— Подожди, — остановила его Чара, оглядевшись, — найдем другую пещеру.
— Зачем? — спросил Эйан. — Пещера как пещера, что еще надо?
Чара слишком устала, чтобы объяснять, и молча вышла наружу. Дрейг пошел за ней, и в хвосте, уже не жалуясь, поплелся Эйан. Чара окинула взглядом вторую пещеру и двинулась дальше.
На этот раз Дрейг не выдержал и спросил, что она ищет. Фиргол, шедший рядом, поднял глаза и ответил:
— Пещеру, в которой дядя Кэлин оставил запас хвороста. Через несколько минут, в следующей пещере, у дальней стены обнаружилась куча валежника.
— Дядя Кэлин говорит, что нужно быть готовым ко всему, — объяснил Фиргол. — У него много таких пещер.
— Не дурак у тебя дядя, — одобрил Дрейг, сбросил с плеч мешок, стянул овчинные рукавицы и попытался растереть заледеневшие пальцы.
Эйан рухнул у стены, даже не избавившись от ноши. Чара посмотрела на Дрейга, и он заметил страх в ее глазах.
— Хорошо бы пошел снег, — буркнул он.
— Зачем тебе еще снега? — пробормотал Эйан. — Я на всю жизнь уже нагляделся.
— Чтобы замело следы, — объяснил Дрейг. — Сейчас нас даже слепой выследит.
— Об этом я не подумал. Помоги мне снять мешок. Фиргол начал разводить костер. Дрейг помог брату и сел на корточки рядом с мальчиком:
— Надо не так, малыш, смотри: сначала кладешь тоненькие веточки. Толстые от искры не загорятся, их положишь потом.
Вскоре на обложенном камнями кострище вспыхнуло яркое, но еще не жаркое пламя. Дрейг погладил по голове приковылявшего к огню Жэма:
— Не подходи слишком близко, вдруг искра прыгнет.
— Руки замерзли, — пролепетал малыш.
— Ничего, скоро согреются.
Дрейг подбросил в костер хворост, вылез наружу и отошел подальше от входа. Уже стемнело. Кэлин хорошо выбрал убежище: в пещеру вел длинный извилистый коридор, и свет костра не достигал входа.
Впрочем, глядя на следы, оставленные у входа, он понял, что это не так уж и важно. Ветер заметет их, но Тостиг с всадниками доберутся сюда раньше. И что тогда? В пещеру Дрейг вернулся еще угрюмее, чем был.
— Что там? — спросила Чара, когда он снова уселся у костра.
— Только наши следы.
Дрейг снял медвежью шубу. Эйан завозился у костра с котелком. Фиргол схватил деревянную миску и побежал наружу за снегом, Жэм заковылял следом, но Чара остановила его. Она так до сих пор и не положила мушкет.
— Мальчишка на отца похож, — кивнул Дрейг в сторону Жэма. — Только глаза твои.
Чара промолчала.
— У меня тоже был ребенок. Мальчик. Умер, до трех лет не дожил.
Дрейг не повернул головы, но краем глаза заметил, что Чара немного расслабилась.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже. У него была лихорадка, но все обошлось. Видела бы ты, как мы радовались! А потом он просто угас во сне. Болезнь все-таки взяла свое.
— Я не знала, что ты женат, — сказала Чара.
— Был. Она ушла… этой весной будет четыре года. Ее не в чем винить, какой из меня муж?
— Куда она ушла?
— Сначала к Эйану, но год назад и его бросила. Теперь живет с каким-то фермером к востоку от Черной Горы.
— Злая она, — добавил Эйан. — Ни о ком доброго слова не скажет. У нее даже погоды хорошей не бывало: то холодно — то жарко, то сыро — то ветрено. Сказал ей однажды, что второй такой брюзги на свете нет, так она мне в лицо котелком запустила, зуб выбила. Больно было.
— Знать, сильно тебя любила, — отозвался Дрейг. — Любому другому она бы за это глотку перерезала.
— Я по ней скучаю, — признался Эйан.
Фиргол еще два раза сбегал наружу, пока снега не набралось достаточно. Чара успокоилась и села у костра. Дрейг подвинулся, чтобы дать ей место. На него оперся устроившийся рядом Жэм.
