нибудь. Сейчас ведь трубку положу и больше поднимать не буду!
— Подождите, — едва успел Зимин, — не кладите трубку, пожалуйста! Ира, это вы?
— Да, я… — в голосе прозвучало некоторое недоумение, — а вы, простите, кто?
— Вы меня не знаете… Нам с вами надо поговорить. — Зимин собирался сказать не что другое, оригинальное, но при звуках этого голоса у него словно отшибло мозги. — Когда мы сможем встретиться?
— Странно все это… Почему я должна с вами встречаться? — Ира будто размышляла вслух. — Ну хорошо, вы сегодня можете?
— Да, конечно! Я буду вас ждать в машине на Новом Арбате, у Дома книги… В шесть. До вечера!
— Подождите, — Зимину показалось, что девушка улыбается, — машина-то какая?
— Конечно, что это я… Джип «мицубиси-паджеро», темно-зеленый.
— Неплохо бы еще узнать, как вас зовут…
— Сергей.
— Хорошо, Сергей… До встречи.
Положив трубку, Зимин еще несколько минут сидел на диване, уставившись в окно. Он не мог понять, почему ему так повезло, почему Ира сразу же согласилась встретиться. Он не знал, что Неверов своими выяснениями отношений довел жену до крайней степени раздражения и усталости… Ира чувствовала: еще немного — и у нее будет нервный срыв. Она понимала, что единственный выход — найти какую-то отдушину на стороне.
РАЗБОРКА
Очередная встреча Итальянца с Молотом происходила на загородной вилле последнего. Похолодало. За окнами моросил дождь, а у камина, в больших уютных креслах, было тепло. Хорошему настроению должен был бы способствовать и коньяк «Курвуазье» — настоящий, привезенный из Парижа. Итальянец, однако, выглядел злым и раздраженным, пил одну рюмку за другой, молчал.
— Ты чего это такой смурной? — спросил наконец Молот, смакуя коньяк.
— А то, что пора нам с тобой напрямую перебазарить, — тон Итальянца был сухим, резким, — есть у меня мыслишка, что ты темнишь.
— У-у-у… — протянул Молот, — вот оно что… От тебя, знаешь ли, я такого не ожидал. Ладно, говори, какая там твоя мыслишка.
— Тебе название «Сто пудов» ничего не говорит?
— Присказка такая есть… Сто пудов. Это значит — точно, наверняка.
— Молот, кончай лепить, ты меня что, за лоха держишь? «Сто пудов» — мой ресторан, и ты об этом прекрасно знаешь. Твои пацаны раскололись.
— Какие «мои пацаны»?
— А которые на этот ресторан наехали. Так и сказали, что их Вова Южный прислал. А что Вова Южный — твой человек, это сегодня только разве что фраер какой-нибудь не знает. Ну, как отмазываться будешь? Мне даже интересно.
— А ты пацанов-то больше слушай. Твои орлы как начнут кости ломать — кто угодно что угодно скажет: Не то что Южный — скажут, Ельцин или Клинтон прислали. Ты с самим Южным говорил?
— А что мне Южный? Южный не в том авторитете. Я с тобой говорю!
— Давай мне сюда этих пацанов, я с ними сам беседовать буду. Где они, пацаны?
— А пропали они, родимые! Сразу после того, как раскололись. Где, говоришь? Думаю, на дне речном. Неужели и это не твоя работа?
— Слушай, Итальянец… — Молот по-прежнему блестяще владел собой, только глаза его сузились и приобрели стальной оттенок. — Давай так… Ты будешь накатывать тогда, когда у тебя за душой будет что- то конкретное. А так, на сладенького — знаешь, вор на вора так не наезжает. Это, братан, беспределом называется, и я могу вынести данный вопрос на сходняк. Если я этого делать не стану, так только из-за того, что пару лет назад ты мне очень помог, сам знаешь как, и я тебе по жизни должен. Но чтоб больше я такого от тебя не слышал… Рассержусь. — Оба авторитета с минуту молчали, потом Молот продолжил: — У меня, может, тоже в отношении тебя кое-какие мыслишки есть… Я же их не высказываю — дорожу нашей дружбой.
— Ну, говори… — мрачно усмехнулся Итальянец, — я же сказал. Зачем за душой держать…
— Снайпера ты что-то слишком резво искать начал.
— Не понял… Мы оба ищем!
— Оба, но ты начал это делать без меня, решил меня бортануть… Сиди спокойно, не дергайся, — сказал Молот, видя, что глаза Итальянца загорелись как угли, — а то еще глупость какую-нибудь сделаешь. Почему ты мне не сказал, что вчера жена Неверова с каким-то человечком на Арбате встречалась? Почувствовал, что новая ниточка протянулась, решил ею без меня воспользоваться? Вот и начал я думы всякие думать… Зачем, думаю, Итальянцу без меня на снайпера выходить, а? Не затем ли, чтоб меня самого заказать? А дальше я подумал: может, Итальянец паханом всей московской братвы стать хочет? Может, это именно он Золотого заказал?
— Ты… — прохрипел Итальянец, — ты мне… Такие слова?! Не прощу. Никогда не прощу…
— А что ты обиделся? — как ни в чем не бывало проговорил Молот. — Мало ли какие мыслишки у людей в головах бродят… У тебя вон тоже — будто бы я на твой ресторан наехал. Свои мыслишки — если они, конечно, только мыслишки, не подтвержденные фактами, — надо в задницу засовывать, Андрюша. На вот, выпей коньячку и расслабься, браток…
Опрокинув рюмку, Итальянец процедил сквозь зубы:
— Не зря тебе такое погоняло дали…
— Да и тебе, видно, не зря… Вон ты какой — горячий, заводной. Просто сицилиец какой-то. Чего доброго, шмальнешь еще в меня, а?
— Шмальнешь тут, пожалуй, когда ты все время в кармане палец на спуске волыны держал…
— А ты не зли старика! — улыбнулся Молот и, вынув из кармана небольшой вороненый «вальтер», положил его на стол.
— Ладно, Молот… Проехали.
— Не совсем. Важную вещь я тебе сказать не успел… Марину, куколку свою, давно видел?
— Марину? Да вот как мы в бане ее оприходовали… С тех пор и не видел.
— И не увидишь. Мои пацаны ее завалили.
— Что? — Итальянец аж с кресла приподнялся.
— Она на ментов работала, Андрюша.
— Быть не может!
— Еще как может… Понимаешь, что-то мне в ней не так показалось. Ну уж больно ласковая была сучка, уж такая добренькая, такая сладкая… Поручил я ее пасти. И очень скоро она с Вороновым встретилась. Ну, ребятки ее прижали, она все и рассказала. А потом что с ней было делать? Не оставлять же, сам понимаешь. Ну да ты не горюй из-за телки, сколько таких у нас еще будет! Она сейчас небось уже в раю.
— Жалко все же… Умелая была, да и фигурка — ты же помнишь. Ну ладно. Воронов… Что-то знакомое. Это опер, что ли?
— Нет, он частный детектив.
— Так привалить его, и всех делов!
— Я же говорю — Итальянец он и есть Итальянец… Во-первых, он давно с Дугиным в паре работает, и если что, Дугин тебя из-под земли достанет. Во-вторых, и это гораздо хуже, его сам Сократ уважает.
— Сократ? — вытаращил глаза Итальянец. — Это с какого же бодуна?
— Не с бодуна… Было там дельце одно. Рассказывать не буду, тем более что и сам толком не знаю. Воронов тогда Сократа прижал, и тому даже пришлось за кордон отвалить. Правда, он и сам собирался, но не в этом дело. А потом вроде корешам Сократа этот Воронов здорово помог… В частности, Деду. А главное,
