Тем временем крылатый караванПространство рассекал с великой силой,Как лебедь волны рек полдневных стран.Ну, скажем, Ганга, Инда или Нила,А то и Темзы. Страхом обуян,Летел среди крылатых старец хилый,У райских врат, полет окончив свой,На облако присел он чуть живой.
XXIV
Меж тем иной какой-то Дух могучийНад светлым войском расправлял смелейСвои крыла, как грозовые тучиНад щепами разбитых кораблей.Он был как вихрь, метнувшийся над кручен,И помыслы, один другого злейОтметили чело его немое,И взор его пространство полнил тьмою.
XXV
Он так непримиримо погляделНа вход навеки для него закрытый,Что Петр и тот порядком оробел:Он был старик угрюмый и сердитый,А тут от страха даже пропотел,Не зная, у кого искать защиты.(Но, впрочем, пот сей был святой елейИли иной состав — еще светлей!)
XXVI
И ангелы тревожным роем сбились,Как птички, чуя коршуна: у нихВсе перышки дрожали и светились,Как Орион на небесах ночных.Хотя они достойно обходилисьС Георгом, но старик совсем притих:Быть может, даже позабыл он с горя,Что ангелы всегда и всюду — тори!
XXVII
Все на мгновенье замерло. Но вотВрата сверкнули вдруг и распахнулись.Лучи с недосягаемых высотПланеты нашей крохотной коснулись,Как пламя заливая небосвод,И северным сияньем изогнулись,Тем самым, что во льдах полярных странУвидел Пэрри[25] — храбрый капитан!
XXVIII
И по небу разлился, полыхая,Прекрасный и могучий райский свет,Как знамя славы, радостно сверкаяВеличьем торжествующих побед.(Сравненьями я тему обедняю,Зане сему земных подобий нет:Не всем дано провидеть столь пространно,Как Саути Боб иль Сауткот[26] Иоанна!)
