для других женщин.

Черт бы ее побрал, черт бы ее побрал, черт бы ее побрал!

Сонный дворецкий отворил дверь, узнал Джареда и впустил его, как будто его визит был в порядке вещей – в течение нескольких месяцев так оно и было.

– Я знаю, куда идти, Смит, спасибо.

Джаред расстегнул пальто, протянул его дворецкому и направился вверх по лестнице. Когда он вошел в комнату, Бланш сидела перед туалетным столиком, расчесывая длинные белокурые волосы. Она увидела, кто вошел, и щетка выпала из ее руки на пол.

– Джаред?! Ты думаешь, что можешь вернуться сюда, словно ничего не изменилось? Отправляйся домой, к своей малютке-невесте. Или ее уже тошнит от тебя, как и меня?

Бланш встала со стула, продемонстрировав ему свое тело, просвечивающее сквозь прозрачную ткань пеньюара. Ее зеленые глаза пылали гневом. Она швырнула в Джареда ручное зеркальце.

– Убирайся!

Он уклонился от зеркальца, оно ударилось о дверь и разбилось на тысячу осколков.

– О, это очень плохо, милая! Теперь тебе перестанет везти.

Бланш осыпала его проклятиями.

– Осторожнее, Бланш, твое происхождение так и лезет наружу.

Джаред шагнул к ней, улыбаясь, – такой улыбки она у него никогда раньше не видела, – и тут Бланш вспомнила, как однажды подумала: этот человек куда сложнее, чем кажется. Она невольно ощутила страх и попятилась, но потом губы ее медленно изогнулись в улыбке. Он хочет ее тела, и с помощью этого тела она снова сможет командовать им. Джаред всегда был очень щедр к своим любовницам. Бланш изменила тактику:

– Джаред, милый, мне так тебя не хватало! Никто не может удовлетворить меня так, как ты. Ну и пусть ты женился на какой-то школьнице-простушке. Пришел-то ведь ты ко мне, правда же? Ты скучал по мне, Джаред? – Она развязала тесьму на шее, и пеньюар соскользнул на пол.

Джаред замер, оглядывая ее с головы до ног. Раньше она казалась ему роскошной, а теперь выглядела просто распухшей. Перед его глазами возникло хрупкое идеальное тело Аманды, и Джаред почувствовал, что его тошнит. Бланш все еще улыбалась: ему казалось, что он смотрит на ее отражение в кривом зеркале.

Она подошла ближе, и Джаред ощутил всепобеждающий запах мускуса, столь резкий по сравнению со сладким ароматом лаванды, источаемым его женой. Он сравнил злые, сверкающие зеленые глаза, улыбающиеся ему сейчас, с расплавленным золотом глаз Аманды.

Бланш что-то еще говорила, но Джаред не слышал ее – в его ушах стоял шум. Он видел только чуть заостренное личико Аманды, смотревшей на него снизу вверх и говорившей о своей любви. Джаред оттолкнул руки Бланш, словно они были в грязи, и леди Уэйд с грохотом упала на пол.

– Ты омерзительна! Настоящая корова! – словно выплюнул Джаред, роясь в брюках в поисках банкнот. Он вывернул карманы, швырнул в лицо Бланш деньги, повернулся и выскочил из комнаты, словно человек, пытающийся убежать от судьбы.

– Джаред! Джаред! – кричала ему вслед Бланш. – Я убью тебя за это, грязный ты ублюдок! Ты меня слышишь? Ты уже покойник!

Он вырвал пальто из рук испуганного Смита, выскочил из дома и прыгнул в карету.

– Домой, Симпсон!

Доехав до Хаф-Мун-стрит, Джаред заперся в кабинете и остаток ночи просидел, поглощая бренди.

– Тетя Агата, как вы думаете, эти розы хорошо смотрятся на фоне новых стен? Может быть, они будут лучше выглядеть в музыкальной комнате?

Леди Чезвик внимательно присмотрелась к рукоделью Аманды, и обе женщины пришли к выводу, что розы нужно оставить здесь. Старушка окинула взглядом бывшую когда-то безотрадной комнату, теперь залитую солнечным светом и наполненную воздухом – шелковые обои кремового цвета и голубая обивка мебели неузнаваемо преобразили ее.

– Ты сотворила с этой комнатой настоящее чудо, дорогая моя, но самое главное и трогательное для меня – это портрет моей ненаглядной сестры, вернувшийся на свое место.

– Спасибо, тетя Агата, я тоже думаю, что голубая обивка смотрится неплохо. И я даже не представляла, как очаровательно все будет выглядеть без этих жутких тяжелых штор на окнах.

Леди Чезвик вернулась на свое место у камина и поманила к себе Аманду.

– Твоя безграничная энергия непостижима, дорогая. С тех пор как ты пригласила рабочих из Лондона, в доме с утра до ночи слышен только стук и грохот. Даже комнаты слуг и те переделаны. Как, по-твоему, остались ли еще неотремонтированные комнаты в доме? Или ты не успокоишься, пока не застелешь обюссонским ковром стойло Урагана?

Аманда расхохоталась над шуткой тетушки и поспешила заверить ее, что худшее уже позади.

– Думаю, все уже готово, но я вся дрожу при мысли о том, что скажет Джаред, когда увидит счета. – Она вспомнила последние слова мужа перед тем, как он сел верхом на коня и умчался из ее жизни, и ее улыбка увяла: «Почему бы тебе не спрятаться в домике, Аманда? Ты кажешься мне настоящей домоседкой».

Аманда поймала его на слове и направила все свои силы на обновление Сторм Хейвена, оставив нетронутым только старинное супружеское ложе – там она долгими одинокими ночами вспоминала свою первую брачную ночь и плакала в подушку.

Иногда она садилась верхом на Урагана, ехала на старое кладбище и садилась рядом с двумя простыми надгробными камнями, которые поставила на могилах родителей Джареда. Аманда получила какое-то

Вы читаете Вызов гордости
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату