– Стивен! – в голосе Рейчел звенела отчаянная мольба, но если Стивен и расслышал ее вскрик, то не показал вида. Он сел за руль и уехал, ни разу не оглянувшись. Он покидал ее сейчас так же, как когда-то покинула его она, – с той только разницей, что она сделала это из любви, а он – из ненависти.
– Мам, что случилось? Почему ты плачешь? Этот человек обидел тебя?
Джейми коснулся ее руки, голос его звучал робко. Рейчел провела рукой по лицу. Она даже не заметила, что плачет. Взгляд сына заставил ее сердце тоскливо сжаться при воспоминании о том, что она видела минуту назад в других, таких же серых глазах.
– Он противный! Больше мы с ним не встретимся, да?
Джейми воинственно надул губы, глядя вслед удаляющемуся автомобилю, и при виде этого собственная обида Рейчел отступила. Она внезапно почувствовала, что может совершить непростительную ошибку. Можно лишить Стивена сына, но нельзя допускать, чтобы ребенок ненавидел отца. Она этою не переживет.
– Понимаешь, мы со Стивеном не виделись много лет, а теперь я сказала ему… одну вещь, о которой он не знал и которая его сильно расстроила. Он ничем меня не обидел, Джейми. И я вовсе не плачу, просто глаза слезятся от ветра. Что, если мы прямо сейчас пойдем в парк? А когда вернемся, поджарим тосты к чаю.
Лицо Джейми прояснилось.
– Здорово! Можно я сам их поджарю? Я буду очень осторожен, обещаю.
– Посмотрим. – Рейчел улыбнулась дрожащими губами. Взяв Джейми за руку, она заперла наружную дверь и направилась по улице. На углу она приостановилась и оглянулась, но улица была пуста, Стивен уехал. Однако память об их встрече, о жестокой лжи еще долго будет преследовать ее. То, что Стивен с такой готовностью поверил ее лжи, – еще одна боль, с которой ей предстоит отныне жить.
Если Стивен когда-нибудь любил ее по-настоящему, разве не должен он был знать, что она не способна предать его?
– Вот и ты наконец! Черт побери, Стивен, мог бы и предупредить, что уходишь! Мы тут места себе не находим… вот уже час, как ты исчез…
Стивен оторвался от окна; его брови были саркастически приподняты.
– Помнится, я дал тебе карт-бланш на ведение этих переговоров, Дэвид. Неужели я должен стоять у тебя за спиной и водить твоей рукой?
Молодой собеседник Стивена мгновенно покраснел.
– Я помню, о чем мы договаривались, но не все так просто. Роджерсон отказывается иметь дело с кем- либо, кроме тебя. – Дэвид криво усмехнулся. – И я его понимаю. Трудно поверить, что Акула стерла свои зубы!
Стивен ответил вялой улыбкой на прозвище, которым его наградил остряк журналист одной из финансовых газет. Его сравнивали с акулой, проглатывающей или разрывающей на части любого, кто окажется у нее на пути.
Наверное, когда-то так оно и было, но в последнее время он потерял вкус к острой игре в бизнесе – результатом чего явился документ, подтверждающий права нового владельца на фирму. Теперь, после недавнего разговора с Рейчел, Стивен меньше, чем когда-либо, волновался о чертовой фирме.
Он сжал кулаки и вернулся к созерцанию пейзажа за окном.
– Следовало убедить его, Дэвид, это твоя работа. За это я плачу тебе деньги и буду делать это до тех пор, пока Роджерсон не займет мое место. А потом…
Стивен равнодушно пожал плечами. Он хотел только одного – чтобы Дэвид ушел, и, если он не поймет этого сам, придется попросить его убраться. Ему очень надо побыть наедине с собой, чтобы попытаться осмыслить ужасные слова, сказанные ему Рейчел.
– Ты глупец, Стивен! Одному Богу известно, ради чего ты отбрасываешь все, что сам создал. Ты совершаешь огромную ошибку. Жаль, что, когда ты это поймешь, будет уже поздно.
Тон, каким это было сказано, больше слов свидетельствовал о глубоких переживаниях Дэвида. Безразличие Стивена было поколеблено.
– Да, винить мне будет некого, кроме себя. Может быть, тебе трудно поверить, но мне теперь на все наплевать. Пусть будет что будет. А теперь, если у тебя все…
– Да, у меня все! Скажу только, что на твоем месте я сейчас не торчал бы здесь, а сражался. Никому не позволил бы меня обобрать. Я все бы сделал, чтобы передать фирму моим детям как наследство, которым они могли бы гордиться!
Дэвид ушел и потому не видел выражения лица Стивена. Тот упорно смотрел в окно, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Казалось, из груди его вырвали сердце, оставив зияющую кровавую рану…
Боже, он так любил Рейчел! Может, свойственная юности сила чувств преувеличивала его страсть или воспоминания приукрашивали первую любовь, однако ничто с тех пор не задевало его так глубоко, даже его женитьба на Шелли. Шелли была красива, образованна, она прекрасно соответствовала образу жизни, который он для себя создал, – но любил ли он ее?
Стивен заранее знал ответ, знал, что именно поэтому Шелли бросила его в конце концов. И что он ощутил после развода? Легкое сожаление, что его начинание потерпело неудачу – не более. А весть о предательстве, совершенном Рейчел много лет назад, потрясла его настолько, что боль и горечь казались невыносимыми.
Повернувшись, он обвел взглядом роскошный офис. Все, чего он сумел достичь, началось тем долгим жарким летом. Сколько бы он ни пытался выбросить из головы мысли о Рейчел, они никогда не покидали его. Он добивался осуществления своих мечтаний, потому что эти мечты они обсуждали вместе с ней. В честолюбивых замыслах он признавался только Рейчел.
Рейчел с ее несравненной красотой и прелестью была его сияющим маяком, их отношения были пределом мечтаний. И все обернулось ложью, насмешкой. То, чего он добился в жизни, выросло на гнилом
