Кукиш прошлякам

«тайна Пушкина» оставалась под горчишником!

вот еще пример:

От Триумфальных ворот прачешная

счет г-ну Крысюну:

2 нижний юбки — 60 к.

2 крыхма рубахи — 20

5 воротничков — 30

2 пары манжет — 20

3 навлычки — 9

1 куфайка — 5

если сравнить эти строки с 8-ю строчками из «Онегина» —

в тоске безумных сожалений и т. д.

то окажется: стиль их выше Пушкинского! в самом деле: на восьми строчках счета мы видим такия редкия и звучные буквы русичей: ы, щ, кры, ф, ю, ж… (и так редки оне в романе) вообще тут больше звуков чем у Пушкина и нет ния-ния, ся-ся, те-те и пр.

Тут видим и цифры — что дает зрительное разнообразие.

И если стиль писателя определяется количеством слов то должен мериться и количеством букв — буква то же слово (звук форма и образ). Жидок Пушкин — но таков Лермонтов и все реалисты и символисты:

и звуков небес заменить не могли
ей скучные песни земли…

или:

…бестелесен итих поцелуй

(Ф. Сологуб)

— та же околесица и слякотца.

вечная женственность ныне
в теле нетленном на землю идет…

(В. Соловьев)

Тошно жить тошно дышать среди этого сопения и сипения.

а они еще поддают: завели аллитерацию чтоб в каждом слове вы уже обязательно встречали какую-нибудь милую парочку

пе-пе-пе

пи-пи-пи

се-се-се

ня-ня-ня

и т. д.

а если даже и звучная буква то будучи повторена 20 раз подряд она становится надоедливой и глухой

символисты знали аллитерацию но неведома им алфавитация.

В их поэзии (да и в мировой) преимущественно сонный ритм салонного танца (раз два три) ритм любви или крепко спящего человека…

любите любите любите любите
безумно любите любите любовь

Может ли быть что нибудь мертвее и однообразнее?

тише тише засыпаю
не буди меня —

говоря словами самого Бальмонта, или

храпите, храните, храпите…

Даже у итальянцев: фара фара фа.

рата рата та
· · · · · ·

Не было ни одного стиха подобного лихой рубке подобного будетлянскому:

дыр бул щыл
убещур
скум
вы со бу
р л эз

(«Помада»)

Или еще чистый спондей: