Потому мы и говорим что мы единственные в мире живые люди.
У нас поэзия — внезапница, у них выдохшаяся — запница!
Но… разве мертвецки спящие слышат?…
Разсматривать ли наших поэтов со стороны их идей или с чисто словесной — приходим к одному выводу!
Уже указано почему луна умерла, но была и чисто техническая причина: раньше был месяц — золотое сомбреро и луна серебрянная раковина или чудная прелестная, гордое чело богини и т, д.
Потом стала медной, а ночь железной.
По наконец стало дурным тоном говорить о ней в таком тоне и вот читаем: месяц корявый черный (т. е. деревянный), луна как мочевой пузырь (Лафорг) наконец больная и дохлая.
Если эпитеты первого рода уже умерли то второго сразу стремятся туда же! Нехорошо говорят о луне, но тоже о солнце о звездах наконец о всей природе, а в том числе и человеке — все эпитеты умерли.
Когда заметили что они не тверды в ногах пробовали их ставить на голову или на ходули, чтоб не быть смешными сами делали смешное — но это явные признаки конца!
Хлебников пишет про улицу:
Но что означают эти окурки: патроны пули шрапнель и как их представлять — трудно догадаться.
И у других:
Говорят что поэт Батюшков сойдя с ума произносил такия фразы.
Эпитеты трещат и кувыркаются везде.
(Так писал я в 1915 г. (первое изд. «Тайных пороков академиков») о метафоризме вообще и о Маяковском в частности, а вот в 1922 г. он сам привнается:
Прежде в Серпуховском уезде пели:
а теперь
Литература лубок и сумасшедший дом подают друг
другу руки!
Но подохли не одни эпитеты, а все слова и крайне чуткий к ним Хлебников уже вместо луна пишет леуна, вместо ночь — ночерь, вмести авиатор-рша, — льтец, — льтица и даже целые стихи:
Но конечно неологизм на всегда понятен и напр. Брюсов нашел чло дебошь Хлебникова не хорош ибо похож на французское слово, а оказывается что надо читать его дебошь (от дебелый)
то же с рифмой: она теперь нопонятна изломана и нелепа:
или
