каждый раз слышали одно и то же — майор исступленно ругался сам с собой. При этом Раимов, даже за несколько часов оживленной перепалки, умудрялся не повторять одни и те же выражения.
В общем, на базе продолжало твориться что-то странное.
Однако ни во время облета территории бывшего колхоза, ни на земле бойцы никаких следов присутствия инопланетян не обнаружили. И теперь для объяснения такого странного поведения командира у бойцов остались только две версии: либо Раимов просто сошел с ума от безделья, либо базу каким-то образом захватили те пришельцы, что уже находились в плену. Причем все, за исключением Миколы, последнее считали более вероятным. Все-таки инопланетян внутри было уже девять, а майор — только один.
Ученых, естественно, никто в расчет не брал. Конечно, помочь Раимову могли бы Харакири и Гобе, но японец хоть и умел стрелять, однако сопротивлению ментальной атаке не был обучен. А вот француз заговорил бы до смерти и батальон пришельцев, но все пятеро «икс-ассенизаторов» сомневались, что доктор хотя бы из рогатки стрелять умел. В общем, как ни крути, но если пришельцы каким-то образом смогли выбраться на свободу, защищать базу должен был один Раимов. И было очевидно, что сделать это ему не удалось.
К переходному отсеку бойцы приблизились очень осторожно, а перед тем, как войти внутрь, все же решили надеть шлемы. И не для того, чтобы иметь возможность послушать сольное выступление майора на конкурсе матерщинников, а исключительно ради собственной безопасности. Все-таки пришельцы легко могли в замкнутом пространстве потравить газом весь отряд, используя систему дезинфекции. Однако либо инопланетяне не смогли разобраться в земных приборах, либо приготовили какой-то другой сюрприз бойцам, но из переходного отсека выбрались все «икс-ассенизаторы». И без происшествий.
Дверь коридора с взлетного поля вела прямо в штаб. Стройбатовцы, проводившие совсем недавно косметический ремонт на базе, значительно укрепили ее, и Микола-подрывник задумчиво осмотрел новую преграду. Остальные, заняв позиции с обеих сторон двери, ждали его вердикта.
— Сюда бы грузовик с тротилом или парочку мощных авиабомб, — задумчиво проговорил Пацук и посмотрел на друзей. — Ни у кого нет, случайно?.. Ну и ладно! Тогда попрошу всех сдать пластид. Обойдусь и этим. А то воно ж всегда так бывает, нужно украинцу что-нибудь, а москали бац, и все уже пропили!..
— Подождите! — проговорила Сара, останавливая бойцов, потянувшихся к карманам за взрывчаткой. — Через переходный отсек мы же спокойно прошли. Может быть, и здесь дверь нормальным способом удастся открыть.
— А я, значит, ненормальным способом ее открыть пытаюсь? — обиделся Микола, но Шныгин ему развить тему не дал. Подойдя к кодовому замку, старшина ввел шифр, и дверь, к облегчению бойцов, стала открываться.
Все понимали, что промедление в этой ситуации было смерти подобно. Майор, атакованный пришельцами, находился в штабе. Наверняка, враги тоже были там, и пришельцев следовало обезвредить раньше, чем они смогут нанести какой-нибудь вред Раимову. Шныгин с Кедманом переглянулись и, едва дверь отошла от косяка сантиметров на десять, одновременно швырнули в штаб по гранате со слезоточивым газом.
Дальше все произошло стремительно. В шлемах голос Раимова, продолжавшего ругаться, на мгновение стих. Затем майор закашлялся и выдал такой матерный спич, каких спецназовцы до сих пор еще не слышали. Не закончив соло, Раимов вновь перешел на кашель, и Шныгин с Кедманом рванулись вперед, решив не дожидаться, пока дверь откроется окончательно.
В сравнительно небольшом помещении штаба две разорвавшиеся гранаты устроили плотную дымовую завесу. Система вентиляции, заработавшая в тревожном режиме, начала мощно откачивать газ из помещения. До того момента, как комната должна была окончательно очиститься от дыма, у спецназовцев было не больше минуты. Старшина с капралом, держась вдоль стен, пулей проскочили ко второй двери штаба, ведущей во внутренние помещения, чтобы блокировать пришельцам путь к отступлению. Зибцих занял место у выхода на аэродром, перекрывая выход наружу. А Пацук с Сарой, не теряя ни секунды, рванулись прямо к пульту управления, чтобы спасти майора из лап захватчиков.
Однако делать этого не пришлось! Около главной панели управления и стойки с мониторами, пришельцев не наблюдалось. Единственным живым существом, которого обнаружили есаул с сержантом, был сам майор. Причем, явно пребывавший не в лучшем расположении духа. Раимов, как слепой котенок, топтался на одном-единственном квадратном метре перед пультом и пытался одновременно закрыть правой ладонью нос, рот и глаза, левой рукой нащупывая дорогу к выходу. Сделать этого майору, естественно, не удалось, поэтому он и смог увидеть, как из плотной дымовой завесы перед ним выросли фигуры Пацука и Сары. То, в какой именно форме майор попытался поблагодарить спасителей, осталось неизвестным. А все потому, что открыв рот, Раимов набрал полные легкие слезоточивого газа и, задыхаясь, свалился на бетонный пол.
— Я тоже, шеф, рад вас видеть, — буркнул Пацук и, сорвав с головы шлем, дал майору возможность вдохнуть чистого воздуха. А затем упал на Раимова, прикрывая командира грудью.
Сара, увидев, что командир в безопасности, принялась волчком крутиться на месте, стараясь держать под обстрелом весь периметр. Девушка готовилась открыть огонь, едва только хоть какая-нибудь фигура появится из дымовой завесы, но возможности нажать на курок ей так и не представилось. Мощная система вентиляции за считанные секунды очистила помещение от газа, и стало очевидно, что в штабе никого, кроме «икс-ассенизаторов» и их командира не наблюдалось.
— Ну вот. Я же так и думал, что майор у нас сбрендил, — констатировал Пацук, поднимаясь на ноги. — Так воно ж и бывает. Служит себе офицер, служит, погон подполковничьих ждет, а затем бац, и мечты его в дурдоме осуществляются.
Там он себе и подполковник, и генерал, и Наполеон Бонапарт…
— Агент Пацук, два наряда вне очереди! — прохрипел Раимов, с трудом поднимаясь с пола.
— Ага. Бегу, — усмехнулся есаул. — Не знаю, как у вас, но на Украине наряды, выданные психами, не считаются действительными. Можете меня даже арестовать, разжаловать, или вовсе из армии уволить. Мне все равно! Хотя нет. Уж лучше повысьте в звании или денежной премией наградите. Мне хоть до того момента, как психушка за вами приедет, на душе приятно будет!
— Пять нарядов! — рявкнул Раимов, наливаясь кровью до корней волос. Пацук хотел еще выдать пару шуточек по этому поводу, но Шныгин его остановил. Подойдя к есаулу, Сергей положил руку ему на плечо.
— Погоди-ка, Микола, — проговорил он, внимательно посмотрев в лицо Раимова. — Похоже, с нашим командиром все в порядке.
— Конечно, в порядке, — снисходительно улыбнулся Пацук, сбрасывая руку старшины со своего плеча. — И сам с собой не он, а я разговаривал!..
— Господин майор, вы себя хорошо чувствуете? — не обратив на есаула внимания, спросила Раимова Сара.
— Я-то себя хорошо чувствую, а вот вы, судя по всему, сбрендили! — завопил майор. — Кто, мать вашу в театр пиротехником, учения в штабе разрешал проводить? Что за цирк вы мне тут устроили? Хоти, чтобы я вас всех с базы отчислил, Антарктику перевел, лед с тротуаров сдалбливать?..
— Сэр, разрешите доложить, сэр! — вытянувшись по стойке смирно, завопил Кедман. — Мы вас пытались спасти. Думали, что база пришельцами захвачена, сэр!
— Это еще что за бред? — грозно поинтересовался Раимов, обводя строгим взглядом понурых бойцов.
— Вы в эфире себя так странно вели, герр майор, что нам показалось, будто вы под контролем инопланетян находитесь, — ответил Зибцих за всех. — И Пацук не виноват в том, что вас за сумасшедшего принял. Если честно, мы все после того, как увидели, что в штабе никого нет, подумали то же самое. Правда, ребята?
Ответ был дружным и положительным. Даже Сара Штольц, которую к ребятам никак отнести нельзя было, согласилась с заявлением ефрейтора. От такого единодушия, невиданного среди «икс-ассенизаторов» до сего момента, Раимов на некоторое время оторопел и даже забыл, что нужно злиться и орать. Пару минут он переводил удивленный взгляд с одного бойца на другого, а затем хмыкнул.
— Значит, меня спасали? — поинтересовался он и услышал в ответ дружное «так точно». — Выходит,
