– Небылицу? Можно, я про кита расскажу?
– Давай про кита…
– Ну вот… У меня дома в ванной живёт кит. Он пьёт кефир из бутылки и никого не обижает. А по ночам булькает своим фонтанчиком и никому спать не даёт. А все думают, это кран булькает, зовут слесаря, а слесарь, как увидит кита, в окошко прыгает. Я просто не знаю, что мне с этим китом делать!
– А у меня дома, – вмешался Чижик, – живут мама и папа. Они очень послушные. По утрам всегда умываются и чистят зубы. На кровати не прыгают, подушками не кидаются. Каждое утро по дороге в школу я за ручки веду их на работу. А недавно я повёл маму и папу в цирк. За хорошее поведение. Они были очень довольны и три дня говорили мне «спасибо»…
– Ой, не могу! – засмеялась Настенька.
А Прутик задумался. Это не так просто, придумать небылицу. Фантазировать – это совсем не просто.
– Мой любимый прадедушка, – вспомнил мальчик, – до самой пенсии работал пиратом…
И все начали смеяться. Пиратам пенсию не дают. И пират – это не работа, а неизвестно что.
– Морским разбойником работало мой любимый прадедушка, пиратом, – пояснил Прутик. – У него на балконе стоял большой-большой, чёрный-чёрный сундук с белыми косточками на крышке. А в сундуке лежала старинная-старинная карта. Она была такая старинная, что прадедушка подклеил её сам газетой. Иначе она вся бы разорвалась. Однажды я нашёл этот сундук, – сказал Прутик таинственным голосом и поглядел на девочку.
И Настенька притихла. И все почему-то притихли.
– Я хотел открыть его, а сундук вдруг ка-ак… а он вдруг как прыгнет с балкона, как загудит…
Ребята вздрогнули. В саду под окном кто-то крикнул тоненьким весёлым разбойничьим голосом:
– Уу-ууу!
– Ой, – прошептала Настенька.
– Ой, – сказал Прутик, не ожидавший ничего подобного.
– У-ух! – повторил тоненький разбойничий голос.
– У-у! – подхватил учёный попугай. – Кыш! Кыш!
– Это кто нас пугает? – сердито сказал Карандаш.
Ребята спрыгнули с лошадок. Учитель подбежал к окну. Там никого не было. Только малозаметные следы на дорожке вели в мохнатый кустарник.
– Никого нет, – удивился Карандаш. – Ерунда какая!
Он дёрнул за верёвку пароходного колокола. Динь-динь-динь!
– Урок Фантазии окончен. Перемена.
– Перемена! Кыш! Кыш! – говорил учёный попугай ребятам. – Кыш!
Он хотел, наверное, сказать: нечего сидеть в классе. Кыш отсюда. Кыш.
– Очень жаль, – возразил Чижик. – Мы так и не узнаем, почему сундук с балкона прыгал…
Глава никакая,
потому что снова перемена
Учитель Карандаш пошёл к Самоделкину.
– Слушай, Самоделкин, ты научи ребят, как правильно делать зарядку, а я должен поискать.
– Кого? – спросил железный человечек.
– Я не знаю.
– Чего же ты будешь искать?
– Я буду искать «У-уу».
– А как оно выглядит, «У-уу»?
– Я не знаю.
– Тогда я пойду на зарядку… Эй, малыши! – позвал он. – Будем делать зарядку!
– Зарядку? – спросила девочка. – Зачем волшебникам делать зарядку? Зачем?
– Не хочу никакой зарядки, – решительно заявил Прутик. – Волшебникам зарядка ни к чему. Ерунда – зарядка.
– Пускай неволшебники делают зарядку, – согласился Чижик.
– Тогда покажите мне, как лягушки прыгают, – попросил хитрый Самоделкин. – Я забыл, как они прыгают. Кто знает, как лягушки прыгают?
– Я! – в один голос ответили ученики. – Я знаю, как лягушки прыгают.
– Проще простого, – сказал Чижик и запрыгал по садовой дорожке высоко и ловко.
– Так воробышки скачут, а не лягушки, – заметил Прутик. – лягушки приседают, а потом – прыг! И лапки в стороны.
– Покажи, мальчик, покажи, – подзадоривал Самоделкин. – Прыг-скок…
Они взяли друг друга за руки и запрыгали все вместе.
Выше всех, конечно, подпрыгивал Самоделкин.
– Раз-два! Раз-два! Раз-два! – приговаривала Настенька.
– Ква-ква! Ква-ква! – смеялся Прутик.
Они так прыгали, что прохожие, которые шли мимо ограды школьного сада, останавливались и говорили:
– Тут, наверное, школа цирковых акробатов. Ай, какие ловкие!
– Но зачем тогда, скажите на милость, – не поверил один прохожий, – в саду голубой шар? Зачем акробатам шар? А?
– В самом деле, не понятно, – согласились прохожие.
Тут один маленький мальчик посмотрел на прохожих и сказал:
– Всё понятно.
Маленькие всегда понимают лучше многих прохожих.
– Они от радости прыгают. Вот, – сказал мальчик.
И я не могу с ним не согласиться. Никаких чудес не бывает без радости. Ни один волшебник не может обойтись без неё, без радости. Не будет радости – не будет никакой Волшебной школы.
Озадаченный художник между тем ходил в зарослях, шарил в траве, надеясь найти какие-нибудь следы. И ничего не видел.
Школьный сад очень густой. В нём даже пальмы растут с орехами. Орехи большие такие, называются они кокосовые. Величиной с маленький арбуз. А в них прохладная жидкость, похожая на молоко. Их никто в саду не сажал. Однажды эти пальмы нарисовал Карандаш. Он подумал: сад будет наряднее от бананов и ананасов. Взял и нарисовал. И жуков нарисовал – светлячков, как в настоящем тропическом лесу. Не бывает на свете хорошего тропического леса без летающих светлячков. Днём их не видно, зато ночью пальмы очень красивы от голубого сияния. Жуки летают, как маленькие фонарики…
Озабоченный Карандаш ходил по этому саду – и вдруг ему почудилось, будто кусты на лужайке, у фонтана, где занимались ребята, колышутся, прыгают и приговаривают:
– Раз-два! Раз-два!
Карандаш бегом поспешил туда. И ничего не нашёл. Один шорох и шелест. Правда, совсем близко, как ему показалось, кто-то крикнул тоненьким голоском: «Ку-ку». Но кто может в саду кричать «ку-ку», если не кукушка? В таком необыкновенном саду не то что кукушка, попугай с павлином с радостью поселились бы и никогда из него не улетали.
На всякий случай Карандаш крикнул:
– Эй, ты, выходи отсюда немедленно, да поживей, пока тебя комарики не закусали! Я кому говорю!
А в самом деле, кому? Там никого не было. Только снова из гущи веток донеслось «ку-ку». Будто ветки дразнились тоненьким голоском: «Ку-ку!»
Это, конечно, мог бы сказать учёный попугай Ку-Ку. Но учёные попугаи потому и называются учёными, что любят сидеть в учебных комнатах, а не шататься по лесам и пальмам.
Самоделкин с укоризной посмотрел на Карандаша и покачал головой, потому что не слышал никаких «ку-ку».
Глава восьмая,
научная, в которой не в болоте, а в кадушке жили-были две лягушки
