могли толком объяснить, что их заставило моментально поверить и опрометью припустить вслед за старухой, но, как бы там ни было, это им и спасло жизнь. Едва Леверлин, Баглю и дюжина их людей успели отбежать от замка уардов на сорок, как земля сотряслась, раздался могучий, непонятный, никогда прежде не слышанный и ни с чем известным не ассоциировавшийся то ли шелест, то ли свист – и замок превратился в кучу щебенки. Не взорвался, не взлетел на воздух, а словно бы завалился внутрь самого себя. Точнее они не могли объяснить. Когда обернулись, услышав за спиной этот странный звук, на месте замка, в его прежних границах, уже лежала куча перемолотого в крошку кирпича и камня, ничуть не похожая на развалины, остающиеся после любого известного взрывчатого вещества. И тут же по ним хлестнула словно бы взрывная волна, опалив жаром, осыпав мириадом искр, сбив с ног и проволочив по земле добрую дюжину уардов. Но все остались живы, не считая царапин, ссадин, ожогов и парочки вывихнутых рук…
Тем, кто на двух военных кораблях вышел в море, чтобы перехватить загадочное суденышко, досталось меньше, но и они потерпели полное и сокрушительное поражение. Они видели, как корабль – на вид обычная шхуна – приблизился к берегу, уже приготовились идти на абордаж, но тут, словно получив неведомым путем некое известие, шхуна – дрейфовавшая со свернутыми парусами! – вдруг развернулась и помчалась в море со скоростью, примерно втрое превосходящей скорость не только военного парусника, но и любого земного парохода. Выстрелить по ней никто так и не успел – промчавшись меж двумя корветами, загадочная шхуна с той же поразительной скоростью ушла в открытое море и моментально растворилась в ночном мраке. Гнаться за ней было бы попросту бессмысленно – не могли даже приблизительно определить направления, в котором она скрылась, не говоря уж о том, чтобы догнать…
– Все, – убито сказал Баглю и умолк, с надеждой поглядывая на полную бутылку.
Перехватив его жаждущий взгляд, Сварог кивнул:
– Валяйте… Что ж, господа мои, они нас обставили. Стахор это или не Стахор, но мы остались в дураках. Хорошо еще, что все живы…
– О чем вы? – прямо-таки ерзая на стуле, вопросил мэтр Анрах.
Услышав этот тон, Сварог уже не сомневался, что его ученый приятель влип по самые уши. И сказал небрежно:
– Да вот, знаете ли, из зеркала в одном замке вылезала с завидной регулярностью некая компания странных существ, не имевшая вроде бы отношения к нечистой силе… Вообще-то, это страшная государственная тайна, но мой ученый консультант имеет право…
– Я согласен, – сказал мэтр Анрах не лишенным азарта голосом. – Вы не дьявол, лорд Сварог, но искушать умеете не хуже… Правда, вынужден вам сказать, чтобы не осталось недоразумений… Я даю согласие не только оттого, что вы меня поманили новыми знаниями. Есть еще один, более шкурный повод… Я боюсь. Помните, я вам рассказывал о мэтре Тагароне, том самом, что изобрел подводную лодку? Я недавно получил от него письмо. Он, оказывается, в Горроте. Сделал мне примерно то же самое предложение, что и вы – быть ученым консультантом при некоем тамошнем научном заведении. Странное письмо. Предельно туманное, намекающее на некие ослепительные перспективы и головокружительное вознаграждение, проникнутое несвойственным ему в прежние времена чванством и превосходством… Писал он сам, несомненно, – там встречаются обороты, которые были свойственны только ему, упоминания о событиях, о коих знали только мы с ним… Но дело даже не в письме. Дворянин, который его доставил, мне категорически не понравился. Я, если помните, служил в гвардии, был на войне, повидал кое-что. Люди с такими глазами переступают через труп, как через бревно, и убивают не задумываясь… Он без особых дипломатических уверток дал мне понять, что выбора нет. Либо я приму предложение, либо со мной произойдет какой-нибудь несчастный случай. У меня осталось еще два дня из отпущенных на раздумья трех… Все это время возле дома отирались какие-то люди…
– Я никого не видела, – уверенно сказала Мара. – Что-что, а уж наблюдение засекла бы… Впрочем, рядом – заброшенная пивоварня, туда-то я не заглядывала – к чему? Там может целый взвод и сейчас прятаться… На улице остался ликтор в цивильном, что прискакал с ними… – кивнула она на оборванных и опаленных пришельцев.
– Посмотри, – сквозь зубы бросил Сварог.
Она кивнула и бесшумно выскользнула в дверь. Баглю, ничуть не удивившись, вытянул из ножен фамильный палаш, процедил:
– Горротцы, говорите? Оч-чень кстати…
Мара вернулась, мотнула головой:
– Ликтор на месте, кони – тоже. Ни одного тихаря на улице, но насчет пивоварни – кто его знает…
– Поистине, мэтр, вы у нас человек незаменимый, – сказал Сварог спокойно. – Не беспокойтесь, сейчас переправим вас во дворец, там им до вас будет гораздо труднее дотянуться… Мара! Вызывай министра полиции. Чтобы через четверть часа тут не протолкнуться было от его головорезов, прочесать улицу, обыскать и пивоварню, и прочие прилегающие строения… – Он повернулся к Анраху. – В положении короля есть некоторые приятные стороны, не правда ли? Это вам не старые времена, когда меня гоняли, как зайца… Живо собирайтесь.
– Но мои книги? – растерянно воззвал мэтр Анрах. – Коллекции? Собака?
– Мара, – хладнокровно добавил Сварог. – Добавь еще, пусть сюда пригонят дюжину повозок и десятка два носильщиков… Вот так и живем, мэтр. Приказы мои, что характерно, немедленно исполняются. Мелочь, а приятно…
Глава восемнадцатая
ЦЕННОЕ ПРИОБРЕТЕНИЕ
Тишину нарушал лишь хруст и шорох плотной бумаги, пропитанной каким-то алхимическим составом, чтобы не боялась воды: на такой бумаге здесь главным образом печатали военные и морские карты, поскольку снадобье из-за каких-то редчайших компонентов выходило дороже золота, и растрачивать его на цивильные нужды было бы расточительно (конечно, это не касалось королевских указов и самых важных документов).
Адмирал Амонд обложился ворохом лоций и карт глубин, залитых синевой разных оттенков, от прозрачно-акварельного до густого, чуть ли не черного, с сосредоточенным видом понимающего человека манипулировал циркулями, круглыми линейками и еще какими-то штурманскими причиндалами, в которых Сварог не разбирался совершенно. Анрах терпеливо сидел рядышком, время от времени по просьбе адмирала тихонько уточняя что-то.
Сварогу пока что не находилось дела, и он в ожидании хоть каких-то результатов или хотя бы версий маялся от скуки. Он внезапно оказался в состоянии самого пошлого безделья. За две последних недели не случилось решительно ничего, требовавшего бы личного вмешательства самодержца: страна жила спокойно, без смут и мятежей, подданные, как им и полагалось, прилежно занимались кто законными, кто беззаконными ремеслами (но последних искали и ловили опять-таки без вмешательства короля, вовсе не обязанного вникать в такие мелочи). Из Глана тоже приходили лишь самые оптимистичные новости: горротцы притихли, коварных сюрпризов из разряда феноменов больше не случалось, глэрда Рейта после надлежащего внушения выпустили на свободу, чтобы использовать в качестве приманки на случай, если его загадочные приятели вдруг решат объявиться вновь (незадачливого дружка обитателей Зазеркалья поселили в один из его замков поплоше, строго запретив таковой покидать, да вдобавок королевским указом, который Сварог подмахнул с особенным удовольствием, лишили доброй четверти земель, каковые передали наследнице Барраля в виде компенсации за все причиненные ей неудобства).
Впрочем, Сварог не особенно и рассчитывал, что те, из зеркала, вернутся на спаленную явку, – но попытка, как известно, не пытка. Из тех же соображений министр полиции до сих пор держал на Бараглайском холме штук двадцать своих отборных тихарей: на случай, если горротцы начнут все же выяснять, куда запропастился мэтр Анрах. Зачем он вдруг понадобился Стахору – непонятно, да и сам мэтр не знал,
Собственно говоря, Сварог остался в полном одиночестве. Мара, добившись, наконец, выполнения
