Том 1. Стихотворения. Рассказы

Открыты окна. В белой мастерской…

Открыты окна. В белой мастерской
Следы отъезда: сор, клочки конверта.
В углу стоит прямой скелет мольберта.
Из окон тянет свежестью морской.

Дни все светлей, все тише, золотистей —
И ни полям, ни морю нет конца.
С корявой, старой груши у крыльца
Спадают розовые листья.

28. VIII.08

Художник

Хрустя по серой гальке, он прошел
Покатый сад, взглянул по водоемам,
Сел на скамью… За новым белым домом
Хребет Яйлы и близок и тяжел.

Томясь от зноя, грифельный журавль
Стоит в кусте. Опущена косица,
Нога — как трость… Он говорит: «Что, птица?
Недурно бы на Волгу, в Ярославль!»

Он, улыбаясь, думает о том,
Как будут выносить его — как сизы
На жарком солнце траурные ризы,
Как желт огонь, как бел на синем дом.

«С крыльца с кадилом сходит толстый поп.
Выводит хор… Журавль, пугаясь хора,
Защелкает, взовьется от забора —
И ну плясать и стукать клювом в гроб!»

В груди першит. С шоссе несется пыль,
Горячая, особенно сухая.
Он снял пенсне и думает, перхая:
«Да-с, водевиль… Все прочее есть гиль».

1908

Баба-Яга

Гулкий шум в лесу нагоняет сон —
 К ночи на море пал сырой туман.
Окружен со всех с четырех сторон
 Темной осенью островок Буян.

А еще темней — мой холодный сруб,
 Где ни вздуть огня, пи топить ее смей,
А в окно глядит только бурый дуб,
 Под который смерть закопал Кощей.

Я состарилась, изболелась вся —
 Десять сот годов берегу ларец!
Будь огонь в светце — я б погрелася,
 Будь дрова в печи — похлебала б щец,

Да огонь — в морях мореходу весть,
 Да на много верст слышен дым от лык…
Черт тебе велел к черту в слуги лезть,
 Дура старая, неразумный шлык!

<1906–1908>

Последние слезы

Изнемогла, в качалке задремала
Под дачный смех. Снесли небеса.
Зажглась звезда. Потом свежее стало.
Взошла луна — и смолкли голоса.