Для Никиты возможность становиться маленьким и летать на 'Мухобое' была лишь приключением. Для Носорога здесь пахло большими деньгами. Даже очень большими, если подойти к делу по-хозяйски. И уж он-то деньги не упустит. Понятно теперь, почему бывший одноклассник требовался ему живым и здоровым.
Хотя нет, неясность оставалось. Кто такой Никита? Пилот-самоучка, который и принципа действия ангара тренажера не знает. Тут нужен оригинал-изобретатель, подсовывающий свои конструкции первому встречному, чтобы вылечить его от комплекса неполноценности и помочь избавиться от мух в кабинете. Логичнее было бы искать его. А Никиту убрать, чтобы не болтал лишнее. И не претендовал на наследство Митьки. Что-то тут не склеивалось.
В любом случае ему действительно сейчас надо носа на улицу не показывать, а сидеть и слушать дальше.
Приемник позволял свободно перемещаться по комнате, и Никита, не вынимая наушника, сунул его в карман и стал ходить из угла в угол. Ему показалось, что так будет легче думать. Хорошо хоть Софья Сергеевна не беспокоила расспросами. Вела она себя очень деликатно, но деликатность эта была в надежде, что потом все расскажут. Надолго ли хватит ее терпения?
Итак, как же обстоят его дела? Чудом не убили, хотя сейчас выясняется, что у Носорога и нет пока такого намерения. Покойный Семен о приказе взять Никиту живым мог не знать. Просто вышел на утреннюю пробежку и напоролся на вылезающего из окна чужака. Вот и решил проявить инициативу. На свою голову.
С другой стороны, Л.М. он все-таки нужен. Что тоже не радует, потому что нужда эта неясна и встреча вряд ли кончится добром. Эх, плюнуть бы на все действительно и убежать куда глаза глядят. Вместе с Аллой, естественно. Как она там? Нужно было и у нее в комнате микрофон оставить. Чтобы общаться хоть в одностороннем порядке. А так приходится каждый раз к Софье за помощью идти.
Мурлыкнул телефон. Л.М. поднял трубку, послушал и сказал:
— Впустить.
Кто-то вошел в кабинет.
Голос Л.М.:
— Заходи, заходи, дорогой! Честно признаюсь — не ожидал тебя в гости. Выпьешь чего-нибудь?
Опять незнакомый голос, но уже не угодливый, как предыдущий, а спокойный и уверенный.
— Лавр, ты же знаешь, по утрам я не пью. Что, не доносили?
— Какие доносы? Разве у меня повсюду уши? Среди твоих людей точно нет.
— Так я тебе и поверил. Ну да не об этом речь. Предложение есть. Обсудим?
— Ну-ка, ну-ка, что за предложение? Знаю, с мелочью не придешь. Садись, поговорим.
Хозяин и гость шумно уселись. Никита даже поморщился — так ударили по ушам скрип мебели и шарканье подошв. Пленка в диктофоне медленно двигалась — подслушиваемый разговор мог оказаться интересным.
Л.М.:
— Сигару хочешь? Нет? Ну, слушаю.
Гость:
— Предложение вот какое. Ты мне отдаешь Калашникова, а я больше не трогаю дочку Серетина. И никаких претензий на его долю не имею.
— Это какого Калашникова? Автоматного конструктора? Так нет его у меня. По-моему, он в Ижевске живет.
— Даже не смешно. — Голос гостя, и так не очень приветливый, стал ледяным. — Калашников — это тот сумасшедший изобретатель, которого ты у себя в подвалах держишь. Давай не будем из себя клоунов корчить. Я все знаю, и тебе известно, что я знаю. Что скажешь?
— Клоунов, говоришь, корчить не будем? — задумчиво протянул Л.М. — Так я и не корчу. А вот ты ко мне в дом пришел и ваньку валяешь. Знать, может быть, что-то и знаешь, да не все. Если бы все знал, ты бы танки пригнал и меня штурмом брать пытался. Потому что Калашникова я тебе и за золото партии не отдам. И девку Митькину ты больше не тронешь, женишок. Сонька есть — вот ею и довольствуйся. А Алка под надежной крышей. Туда ручонки твои шаловливые не дотянутся. Понял, Серафим шестикрылый?
Л.М. торжествовал. Все козыри были у него. Почему бы и не попинать конкурента?
Никита едва не подпрыгнул на месте, когда открылось, кто пришел к Носорогу. Надо же, сам Серафим пожаловал. Не рассчитывал на такой прием? Ерунда, это Л.М. чего-то не понимает. Не мог Шестокрылов вот так, запросто, свою игру сдавать. Ну-ка, что они дальше скажут?
Он оказался прав. Серафим остался спокоен.
— Не зря тебя прозвали Носорогом, — с сожалением сказал он. — Хоть и здоровый, но тупой. Думаешь, Бога за бороду ухватил? И не такие обжигались. Значит, не отдашь Калашникова? Ну, пеняй потом на себя. Разреши откланяться, Лаврентий Михайлович. Твой-то тезка поумнее был. А все равно напоролся. Такая уж у вас, Лаврентиев, судьба.
Л.М. промолчал. После того как Серафим ушел, он вызвал к себе одного из телохранителей и велел проверить, у себя ли Алла. Она была в комнате. Успокоившись и решив, что конкурент просто блефовал, Л.М. сказал:
— Семена не нашли? Ну точно, сука к этой нефтяной гниде переметнулся. От него все и известно. Гошу послать, чтобы вызнал, куда перебежчика дели. С девки глаз не спускать. Если что срочное — я в подвале.
Никита теперь пожалел, что не было возможности пристроить маленький микрофончик и на пиджак Носорогу. Выяснилось бы, кто этот Калашников.
Впрочем, он и так догадывался. Узнав о полетах Никиты, Л.М. разыскал создателя ангара и заставил его работать на себя. Для того и привозили различное оборудование на виллу. Теперь длинный бедняга- изобретатель страдал из-за своего альтруизма. Сделал, называется, подарок хорошему человеку! Заперли в каземат и принудили работать на бандитов. Он почувствовал угрызения совести, хотя впрямую и не был виноват в беде своего благодетеля. Хорошо бы найти способ выручить его из лап Л.М.
Он вытащил горошину из уха, выключил приемник и лег на постель. Вот так, значит. Не только свои проблемы решать, но еще и конструктора ангара спасать придется. Извини, Шарипов. Как тут усидишь в безопасности, не высовывая носа? Подслушивать, конечно, полезно. Однако одной информацией не обойтись. Действовать все равно надо.
А что он сейчас может? Из дома не выйти — на охранников напорешься в два счета. Аллу позвать нельзя — за ней теперь усиленную слежку установят. И в подвал виллы Носорога никак не попасть. Остается лежать и слушать. Эта патовая ситуация ему совсем не нравилась.
В дверь постучали.
— Да-да, — сказал он, приподнимаясь на постели.
Вошла Софья Сергеевна.
— Как вы тут?
— Спасибо, все просто великолепно. Я давно уже так не отдыхал.
— Отдыхали? — с сомнением спросила хозяйка.
— Конечно! Уютная комната, прекрасный стол. И никаких забот о завтрашнем дне. Так бы всю оставшуюся жизнь здесь и провел.
Он, конечно, лукавил. И Софья Сергеевна его лукавство понимала.
— Бросьте, бросьте. Вы хороший человек, но лгать вам совсем не идет. У меня хорошая новость. Есть возможность покончить со всеми невзгодами.
— Отлично! Вы, как всегда, — с благой вестью.
В душе тем не менее Никита насторожился.
Что еще за хорошие новости? В последние дни с ним ничего особенно хорошего не происходило.
— Пойдемте, — поманила она. — Я сейчас вас кое с кем познакомлю.
Он поднялся с постели, пригладил волосы.
Знакомиться с кем-либо совсем не хотелось. Но, может быть, судьба подбрасывала выход из положения?
Спустившись по лестнице, они вошли в комнату. В дальнем ее конце сидел в кресле мужчина средних
