России. Он не допустит, чтобы он принадлежал кому-нибудь, кроме Христофора Мао.
Через три часа после коллегии самолет Христофора Мао приземлился в аэропорту Внуково.
Человек, в кабинет которого вошел Христофор Мао, так же, как Семен Семенович, был выходцем из силовых структур. Так же, как Семен Семенович, он занимал высшие посты в федеральной власти: если быть более точным, он руководил личной охраной президента России.
Кроме личной охраны президента, он руководил половиной российской контрабандной рыбы, двумя миллиардами долларов черных потоков таможни, крупным государственным концерном, недавно разработавшим уникальную российскую систему космического ориентирования (система весила втрое больше своего европейского аналога, четкость имела впятеро меньшую, а стоила столько, сколько подержанный «мерседес»). Кроме того, он был бенефициаром маленькой швейцарской фирмы, которая продавала около двух третей российского газа.
И, наконец, этот человек был принципиальным и непримиримым идеологическим противником Семена Семеновича. Их взаимное непреодолимое идеологическое противоречие заключалось в том, что фирма Мартына Мартыновича по прозвищу Мама экспортировала, как уже сказано, две трети российского газа, а фирма Семена Семеновича по прозвищу Эсэс – две трети российской нефти, и Мама всегда считал, что его фирма тоже должна экспортировать нефть, а Эсэс всегда считал, что его фирма тоже должна экспортировать газ.
То есть был один пункт, по которому они были совершенно согласны: а именно, и Мартын Мартынович, и Семен Семенович считали, что вертикаль власти требует, чтобы экспорт нефти и газа был сосредоточен в одних чистых руках. У них было только маленькое разногласие по поводу того, чьи эти чистые руки.
Семен Семенович считал, что руки чисты у него, а Мама, со своей рыбой, таможней, и спутниковым проектом суть страшный коррупционер; а Мартын Мартынович, наоборот, считал, что руки чисты у него, а Эсэс, со своей нефтью, сельским хозяйством и Кавказом – должен был поставлен к стенке и выжат, как губка.
Поэтому Мартын Мартынович давно присматривался к ситуации на Кавказе (тем более, что газ был строго по его профилю), и вообще воспринимал поведение Семена Семеновича как попытку залезть в его домен. Но так уж случилось, что никто из кавказских игроков не обращал на авансы Мартына Мартыновича внимания, а лезть самому было накладно: и вот теперь, получив звонок Христофора Мао, Мартын Мартынович одновременно обрадовался и напрягся.
Он знал Христофора Мао за креатуру Эсэс и полагал, что тот едет подложить ему свинью.
Тем не менее Мартын Мартынович согласился на встречу, и через полчаса после приземления Христофор Мао вошел в кабинет его роскошного особняка на Рублевке. Мао был не один – с ним был высокий, мрачный кавказец, от которого буквально исходило физическое ощущение угрозы и силы – Дауд Казиханов.
Христофор Анатольевич представил Дауда Мартын Мартыновичу, и когда гости расселись вокруг стола, бухнул, как арбузом о стол:
– Мы здесь для того, чтобы предотвратить заговор против России.
– И кто заговорщики? – спросил Мартын Мартынович.
– Семен Забельцын, Джамалудин Кемиров, и завербовавшая их британская разведка в лице филиала МИ6 – компании Navalis.
Тут надо сказать, что Мартын Мартынович всегда очень чутко относился к заговорам против России. В своей прошлой жизни – офицера пятого управления КГБ – он только и умел, что раскрывать заговоры против России, и раскрыл их добрый десяток. Конечно, в последнее время он научился торговать рыбой и газом, но все-таки про заговоры он не забыл. Можно было даже сказать, что рыба и газ – это хобби, а заговоры – это основное.
Вообще Мартын Мартынович очень трепетно относился к целостности России, потому что согласитесь, если Россию расчленить – то куда же денутся рыба и газ?
Поэтому Мартын Мартынович заинтересованно кивнул, а Христофор, в свою очередь, тут же вытащил на белый свет портфель, а из портфеля извлек целую кипу разных бумаг, – в основном донесений, справок, и протоколов допросов, а чаще и распечаток из интернета.
– Все началось с того, – сказал Христофор Мао, – что около года назад бывший президент республики Заур Кемиров продал лицензию на освоение шельфа британской компании «Навалис», и в республику приехал ее представитель – Кирилл Водров. На первый взгляд это выглядело обычной коммерческой сделкой. Республике нужны деньги, Западу – газ, вот Запад и забирает газ в обмен на деньги.
Но дальше начались странности. Конкурс, в котором должны быть, казалось бы, заинтересованы крупнейшие компании мира, – Тексако, Экссон, Шеврон, выигрывают не они, а небольшая компания «Навалис». «Навалис» – британская компания, которая активно пытается заниматься бизнесом ровно в тех странах, которые некогда были частью Советского Союза, – например, в Узбекистане. По странному совпадению, глава этой компании, некто Мартин Мэтьюз, был удостоен рыцарского звания вскоре после того, как президент Узбекистана предоставил аэродромы своей страны для удара союзников по талибам. Не менее интересно то, что после того, как узбекский президент разочаровался в своих западных союзниках, – он вышиб «Навалис» из страны. Пресса прямо обвиняет «Навалис» с британской разведкой. И в том, что нефтяные интересы «Навалис» в Узбекистане служили лишь ширмой для ее главной задачи – организации масштабной торговли афганскими наркотиками.
Мао остановился и улыбнулся.
В связях с британской разведкой «Навалис» обвиняла статья, ссылавшаяся на сайт в интернете. Автор сайта в интернете, в свою очередь, опубликовал досье, предоставленное ему Мао. Досье Мао написал сам, высосав его из пальца, но когда он увидел перепечатку в газете, он понял, что догадался правильно. Газеты не станут же печатать всякую чепуху!
– Более того, – продолжал Мао, – консультантом «Навалис» в этой сделке оказывается небезызвестный Кирилл Водров. Казалось бы, в чем дело? Почему нельзя взять другого человека? Что, свет сошелся на Водрове? Но президент «Навалис» требует именно Водрова. И президент республики требует именно Водрова.
А между тем Водров – фигура зловещая. Появление Водрова в республике в прошлый раз кончилось настоящей трагедией. А именно: Джамалудин Кемиров, полевой командир, который всю жизнь был вполне лоялен России и охотился исключительно на бандитов, взорвавших роддом в его родном Бештое, вдруг резко поменял цель и захватил в заложники российскую правительственную делегацию. Почему? Ему была представлена насквозь фальшивая информация, что это Россия заказала взрыв роддома в Бештое. Кто предоставил информацию? Агент английской разведки Кирилл Водров.
Христофор Мао наклонился к Мартын Мартыновичу, понизил голос и доверительно добавил:
– По нашим данным, Водров работает на английскую разведку еще со времени своей карьеры в ООН, где его завербовали на его пристрастии к маленьким мальчикам.
И Мао брезгливо усмехнулся.
– Итак, – продолжал Христофор Мао, – прошлое появление Водрова в республике кончилось превращением Джамалудина Кемирова в международного террориста. Но на этот раз ситуация еще тревожней. Что первое делает наш иностранный консультант? Ответ: он женится на чеченке. Трогательная, романтическая история, если не знать, что двоюродный дядя этой чеченки – один из самых кровавых террористов, которых знала Россия. Поразительная женитьба! Если уж Кирилл Водров, который, как я уже сказал, был завербован МИ6 на почве склонности к мальчикам, влюбился в свою новую пассию, ему было совершенно не обязательно жениться. Нет – этот брак – политический. Брак по расчету. Это брак английской разведки на чеченском терроризме.
– Международном терроризме, – сказал Дауд Казиханов.
Христофор Анатольевич оглядел своего мрачного высокого спутника и согласился.
– Именно. Международном терроризме. Ибо браком дело не кончилось, и подтверждением тому – последующие события. В то самое время, когда развивается якобы стремительный роман между молодой чеченкой и иностранным консультантом, на границе Чечни и Аварии происходит бой с бандой боевиков. Уцелевшие террористы попадают в руки Джамалудина Кемирова. И что же происходит с ними?
Христофор Мао замолчал, давая своему собеседнику возможность переварить информацию. Мартын
