возможно, чтобы он так на нее действовал?
– У тебя очень красивые ноги, но, думаю, тебе не раз это говорили.
– Мне кажется, я уже достаточно раздета, Слейт.
– Боишься, что сюда ворвется эта шайка? Забудь. Только я знаю это место. Оно наше – сейчас и навсегда.
– Нет, я не это имела в виду. Я просто…
Но он уже расстегивал корсет, и Рейвен уже не могла не то что говорить – дышать. Он отбросил корсет в сторону.
– Зачем тебе корсет? Он тебе больше никогда не понадобится. У тебя идеальная фигура, а такой груди я еще никогда не видел. Сколько же ночей я не спал, думая о тебе? Еще не было женщины, к которой меня бы так влекло, как к тебе.
Рейвен хотела сделать глубокий вдох, но не могла даже пошевелиться. Его присутствие, слова, мускулистое тело уже стали как бы частью ее, вызывая желание полностью с ним слиться.
Наконец он стянул с нее штанишки, обнажив ее до конца, и замер, словно и сам не мог ни дышать, ни двигаться. Ома почувствовала, как его твердая плоть скользнула у нее между ног и невольно застонала.
– Знаю, Рейвен, знаю. Давай войдем в воду, пока мне удастся сдерживать себя.
Только когда теплая и прозрачная вода пруда дошла ей до «средины груди, Рейвен начала постепенно приходить в себя. Слейт яростно тер себя песком, и она видела, как его тело краснеет, а кожа, кроме тех мест, где курчавились темные вопросы, становится гладкой и блестящей. Он был, без сомнения, красивым мужчиной, и она хотела его.
Это было неправильно, нельзя даже думать о близости с ним. Пройдет совсем немного времени, и он навсегда уйдет из ее жизни, но она не хотела терять его, прежде чем узнает, чего требует ее тело.
Слейт начал и ее тереть песком. Она высунулась из теплой минеральной воды и позволила ему делать все, что он захочет. Ей было так хорошо! Она закрыла глаза от яркого солнца. Пусть подождет еще немного, пока она окончательно не успокоится. Он был очень нежен и осторожен в местах, где у нее были синяки и ссадины, и она почувствовала, как страх и напряжение постепенно покидают ее.
Он нежно опустил ее в воду.
– Ты веришь в судьбу, Рейвен?
Ей не хотелось говорить, и она лишь покачала головой.
– Я тоже об этом не задумывался, пока не встретил тебя. По-моему, независимо от нашего прошлого нам предначертано быть вместе.
Она улыбнулась и открыла глаза.
Он смотрел на нее очень внимательно и цвет его глаз изменился: стал серым.
– Разве это имеет какое-то значение? Мы вместе сейчас, здесь.
– Мои чувства настолько сильны и неожиданны, что я подумал: ты – моя судьба.
– Значит, мне суждено остаться голодной?
– Нет, – рассмеялся он. – Сушеное мясо с черствым хлебом сойдут? Я все это припрятал, когда нашел это место.
– После того, что я подавала и ела в поезде, это вообще не похоже на еду.
– Но это все же лучше, чем ничего.
Они ели не спеша, стоя в воде и созерцая друг друга. Скрытая под водой, Рейвен чувствовала себя в безопасности и была почти довольна, будто они со Слейтом были давно знакомы. Может, он прав, считая, что это судьба? Может, им с самого начала было предначертано оказаться здесь одним, далеко от дома и в объятиях друг друга? Как бы то ни было, она уже не могла бороться ни с ним, ни с собой. Он был ей нужен. Пусть это неправильно, но сейчас они нужны друг другу.
– Я могу прятать тебя весь день, Рейвен, но вечером нам придется вернуться.
– Я не хочу возвращаться в лагерь преступников, но я беспокоюсь за Сейди.
– С ней все будет в порядке. Ты правильно сделала, упомянув Симпсона. Теперь никто не посмеет ее тронуть. Она их козырь.
«И твой тоже», – хотела добавить Рейвен, но вместо этого сказала:
– Надо же было что-то делать.
– Ты поступила правильно. Мне тоже не хочется возвращаться. У нас обоих остались незавершенными кое-какие дела, но я ни о ком, кроме тебя, и думать не хочу.
Он рассек воду и прижался к ней всем телом. Она почувствовала напряжение его плоти, и ее соски затвердели. Откинув голову, она прислонилась к берегу и непроизвольно выгнула спину ему навстречу.
Слейт застонал и начал осыпать мелкими поцелуями ее шею, а затем и губы, пока она его легонько не укусила. Тогда он просунул язык внутрь ее рта. Она с жадностью отвечала на каждое его движение. Он с трудом оторвался от нее и пробормотал:
– Не знаю, смогу ли я и дальше сдерживаться.
– Люби меня, Слейт. Я этого хочу.
Он вынес ее из воды, осторожно уложил на мягкий зеленый мох, росший вокруг пруда, и вытянулся во
