– Сначала скажи, сколько тебе.
– Ах, Слейт, ну почему ты такой скрытный? Мне двадцать пять. Я для тебя слишком стара?
– Идеально подходишь к моим двадцати восьми, и я сейчас намерен это доказать.
Он разделся догола, и она не могла не восхититься его длинным, худощавым телом. Он поднял ее на ноги и начал медленно раздевать, пока она не осталась в корсете и чулках. Потом оглядел ее с головы до ног и сказал:
– Может, мне на этом остановиться? Ты выглядишь очень привлекательно.
Она прижала его к себе и прошептала:
– Я чувствую себя такой слабой, глупой и распутной. А все ты виноват. Когда ты рядом, я теряю способность думать.
Он склонился над ней и поцеловал долгим глубоким поцелуем, одновременно просунув плоть ей между ног. Она застонала от нестерпимого желания.
– Ты все еще думаешь, что я слишком высокий?
– Нет. И не слишком длинный.
Он тихо засмеялся.
– И ты не коротышка. Ты подходишь мне идеально. Мне не нужна никакая другая женщина. Только ты. Только ты одна.
Он поднял ее и положил на кровать.
Рейвен проглотила слезы. Глупо так реагировать на Слейта. Он просто слишком высокий преступник из Техаса… нет, он тот мужчина, которого она жаждет, и не важно, кто он такой. Тем более что сейчас он принадлежит ей.
– Слейт, давай ни о чем другом, кроме наслаждения, которое мы можем доставить друг другу, не будем думать.
Он опять поцеловал ее и приподнял, чтобы откинуть покрывало.
Теперь уже Рейвен запрокинула руки за голову, а Слейт зажал их большой и сильной ладонью. Потом он медленно, не спеша расстегнул крючки корсета, так что в ней снова забурлила кровь. Когда обнажилась ее грудь, он наклонился и взял в рот сначала один розовый сосок, потом – другой. Она стонала и извивалась под ним, сгорая от нестерпимого желания.
Наконец он стянул корсет и раздвинул ей ноги. Опустившись чуть ниже, он прикоснулся губами к горячим пульсирующим лепесткам.
– Слейт, – простонала она.
– Все еще думаешь, что я слишком высокий?
– Нет. Нет, пожалуйста…
Его язык проник глубоко во влажную мягкую плоть. Крепко прижимая ее руки к изголовью кровати одной рукой, а другой – лаская ее грудь, он наслаждался ее вкусом, запахом, сознанием того, что ему удалось разбудить скрытую в ней страсть.
– Все еще уверена? – настаивал Слейт.
Его тело блестело от пота. Он уже едва сдерживал свое собственное желание.
– Да, Слейт, ты просто идеал, и вовсе не слишком высокий.
– Наконец-то!
Он отпустил ее руки и, встав на колени у нее между ног, приподнял ее бедра и прикоснулся концом своей напряженной плоти к влажному, полураскрытому розовому бутону.
Рейвен попыталась заставить его войти глубже, но он потребовал:
– Нет. Посмотри на меня, Рейвен.
Она взглянула на него черными горящими глазами. Светлые спутанные волосы обрамляли ее пылающее лицо.
– Я хочу видеть твои глаза, когда я…
– Слейт, пожалуйста…
– Ты всегда прекрасна, но бываешь еще прекрасней, когда больше не сдерживаешь свою страсть.
С этими словами он толчком вошел в нее, так что она вздрогнула. Его глаза потемнели, и ей показалось, что его взгляд пронзил ее. Его движения были равномерными и сильными. Она обвила его ногами и поддалась этому ритму.
Толчки становились все сильнее и сильнее, так что ей пришлось уцепиться за прутья изголовья, чтобы удержаться на месте. Напряжение росло, их тела блестели от пота. Ощущения были так сильны, что Рейвен уже не понимала, что это – боль или наслаждение заставляют ее выгибаться в отчаянной мольбе поскорее привести ее к вершине.
Рейвен слышала стоны Слейта, все убыстрявшего ритм, и поняла, что он чувствует то же самое. Она выгнула спину ему навстречу, чтобы он смог наполнить ее до самого дна.
– Рейвен, – еле отдышавшись, заявил Слейт, – после того, что произошло, ты не можешь отрицать, что принадлежишь мне.
– Это ты – мой, – прошептала она в ответ. – Ты мой неистовый техасец.
