– Утро вечера мудренее, – сказала Соланж. – Когда ты отдохнешь, то, возможно, посмотришь на все это по-другому.
– Возможно, ко мне вернется рассудок.
– Ценность рассудка, как его понимает свет, несколько преувеличена, тебе не кажется?
Маргарита хотела было возразить, но передумала и налила себе еще бренди.
Глава 5
– Мистер Куинн.
Прохладная рука осторожно коснулась плеча Саймона. За годы службы он научился спать вполглаза, так что никто, даже слуга, не мог пробраться к нему незамеченным.
Открыв один глаз, Саймон встретился взглядом со слугой. Тот неодобрительно хмурился. Ба, да он даже покраснел. Скорее всего, из-за того, что рядом с Саймоном лежала женщина. Поскольку голова его была повернута в противоположную сторону, он не был уверен, что красивая брюнетка не обнажила во сне свое роскошное тело сильнее, чем в состоянии бодрствования.
– К вам посетитель, мистер Куинн.
– Который час?
– Семь.
– Проклятие! – Саймон закрыл глаз, но сонливость как рукой сняло. Он был не из тех, к кому заходят просто поболтать. – Если только он не смертельно ранен, вели ему, кем бы он ни был, убираться, и пусть возвращается в приличное время.
– Я пытался. А он вместо ответа принялся сгружать сундуки в гостевую спальню.
Саймон открыл глаза и поднял голову.
– Что?
– Граф Эддингтон поселился здесь. Он уверяет, что вы не стали бы возражать.
– Эддингтон? Что, черт возьми, он делает в Париже? Осторожно, чтобы не разбудить подружку, Саймон выбрался из спутанных простыней. Он присел на край постели и подождал, пока комната перестанет вращаться. Вчера он явно перебрал с выпивкой и еще сильнее перебрал с сексом. Проспал он всего час или два.
Слуга покачал головой. Взгляд его скользнул Саймону за плечо.
Обернувшись, Саймон взглянул на подружку и увидел, что та осталась лежать в той же позе – широко раскинув ноги и сжимая в кулаках простыню.
Очевидно, не он один утомился за вечер.
Саймон встал и набросил на нее стеганое покрывало, которое валялось рядом с кроватью.
– Мне нужна ванна, – бросил он слуге.
– Будет сделано, – с поклоном ответил слуга. – Что мне следует сказать его сиятельству?
– Скажи ему, что сейчас чертовски рано, и мое настроение вполне соответствует моему недосыпу. Пусть считает, что я его предупредил.
Слуга кашлянул, чтобы скрыть смешок, и выскочил из комнаты.
Часом позже, несколько посвежев после ванны, Саймон в синем шелковом халате спустился в холл.
В витражное окно над входной дверью струился свет раннего утра. Отражаясь в хрустальной люстре, этот свет радугой рассыпался на паркетном полу. Волосы у Саймона были еще влажными, и, несмотря на то, что лестницу покрывала ковровая дорожка с толстым ворсом, ногам было холодно. Только холодная ванна могла привести его в чувство. Эддингтон не был Саймону другом, и с ним следовало держаться настороже. С какой стати, граф решил наведаться к нему без предварительного уведомления и без приглашения? Еще и месяца не прошло с тех пор, как Саймон перестал на него работать.
Саймон услышал звон серебра по фарфору как раз в тот момент, как слуга с поклоном пригласил его в столовую.
– Доброго вам утра, милорд, – сказал Саймон, входя. Граф посмотрел на него и улыбнулся.
– И тебе утра доброго, Куинн.
– Вы считаете, что утро доброе? – Саймон подошел к буфету орехового дерева, где на блюдах под серебряными крышками, сохранявшими еду теплой, их ждал завтрак. Интересно, подумал Саймон, что повар готовит на завтрак? Лично он не помнил, когда в последний раз просыпался к завтраку. Как правило, в первый раз он ел ближе к полудню. – Обычно я в это время сплю, так что не имею понятия о том, что такое «доброе утро» и что такое «утро недоброе».
Эддингтон улыбнулся и продолжил есть. Он чувствовал себя совершенно непринужденно, словно хозяином этого дома был он, а не Саймон. Как и большинство членов палаты лордов, он полагал, что имеет полное право распоряжаться окружающими.
– Лично я, – растягивая слова, сообщил граф, – считаю добрым утром такое утро, когда просыпаюсь рядом с привлекательной женщиной. Такое утро я считаю воистину замечательным.
Саймон засмеялся и сел за стол. Тарелку с едой он ставить перед собой не стал. От запаха яиц и копченой рыбы его воротило. Он дал знак слуге, чтобы ему налили чай.
– Зачем вы здесь?
– Можно мне вначале поесть? Еда на корабле была не слишком изысканной.
