Тут-то Валландер и проснулся. Полежал прислушиваясь. Ветер давил на оконное стекло. Комиссар повернул голову. Часы на столике возле кровати показывали полседьмого. Он проспал почти четыре часа. Попробовал глотнуть. Горло болит по-прежнему. Но температура спала. Надо полагать, Соню Хёкберг так и не нашли. Иначе бы уже позвонили. Он встал, пошел на кухню. На столе лежала записка насчет мыла. И он приписал, что надо забрать в книжном заказ. Потом заварил чай. Поискал лимон - увы, в ящике для фруктов лежали только потемневшие помидорины да гнилой огурец, который немедля отправился в помойное ведро. С чашкой чая он прошел в гостиную. Пылища в углах. Вернулся на кухню, записал, что надо купить мешки для пылесоса.
Вообще-то лучше всего, ясное дело, купить новый пылесос.
Подвинул к себе телефон, позвонил в управление. На месте оказался только Ханссон.
- Ну, как там дела?
Голос у Ханссона был усталый:
- Девчонка бесследно исчезла,
- Что же, никто ее не видел?
- Никто. Стокгольмское начальство звонило, выразило недовольство здешними происшествиями.
- Не сомневаюсь. Но предлагаю пока оставить это без внимания.
- Говорят, ты расхворался?
- Завтра буду в норме.
Ханссон доложил, как идут поиски. Валландер не нашел к чему придраться. Девчонку объявили в региональный розыск. На очереди всешведский. Ханссон обещал в случае чего сразу позвонить.
Закончив разговор, Валландер взял в руки пульт телевизора. Надо бы посмотреть новости. Побег Сони Хёкберг наверняка главная сенсация во всем Сконе. А может, даже и во всей стране? Но потом отложил пульт, поставил диск с вердиевской «Травиатой». Лег на диван и закрыл глаза. Думая о Эве Перссон и ее матери. О том, с какой яростью девчонка набросилась на мать. О ее равнодушных глазах. Тут зазвонил телефон. Он сел, приглушил музыку и взял трубку.
- Курт?
Голос Валландер узнал сразу. Стен Виден. Самый давний из его немногочисленных друзей.
- Сколько зим, сколько лет.
- Н-да, как всегда, мы с тобой давненько не разговаривали. Как самочувствие? В управлении сказали, ты заболел.
- Горло болит. Ничего удивительного.
- Я думал, мы повидаемся.
- Как раз сейчас сложновато. Ты, наверно, смотрел новости?
- Я новости не смотрю и газеты не читаю. Разве только результаты скачек и погоду.
- У нас арестованный сбежал. И я должен его задержать. Тогда и повидаемся.
- Вообще-то я хотел попрощаться.
У Валландера защемило под ложечкой. Стен что же, заболел? Допился до цирроза печени?
- Почему? Почему попрощаться?
- Я продаю ферму и уезжаю.
В последние годы Стен Виден все время говорил об отъезде. Ферма, доставшаяся ему в наследство от отца, себя не окупала, постепенно превращалась в безнадежную обузу. Долгими вечерами Валландер слушал мечтательные разглагольствования Стена о том, что, пока не состарился, надо начать жизнь заново. И относился к ним так же, как к своим собственным, то бишь не принимал всерьез. И оказывается, ошибался. В подпитии - а выпивал он частенько - Стен, бывало, сгущал краски. Но сейчас он, похоже, был трезв и полон энергии. Даже голос изменился, звучал бодро, оживленно.
- Ты не шутишь?
- Нет. Я уезжаю.
- Куда?
- Пока не решил. Но скоро.
Щемящее ощущение под ложечкой исчезло. Вместо этого Валландер почувствовал укол зависти. Мечтания Видена, несмотря ни на что, оказались куда осуществимее его собственных.
- Заеду, как только смогу. Постараюсь на днях.
- Я буду дома.
Положив трубку, Валландер некоторое время праздно сидел на диване. Да, ему завидно, что правда, то правда. Собственные мечты об уходе из полиции были бесконечно далеко. Он сам никогда не решится последовать примеру Стена.
Допив чай, он отнес чашку на кухню. Термометр за окном показывал один градус выше нуля. Холодновато для начала октября.
Валландер вернулся на диван. Музыка звучала едва слышно, и он взял пульт, собираясь прибавить громкости.
В этот миг погас свет.
Сперва он решил, что полетел предохранитель. Но, выглянув в окно, увидел, что уличные фонари тоже потухли.
Вернулся в темноту, на диван, и стал ждать.
Ему и в голову не пришло, что во мрак погрузилась значительная часть Сконе.
7
Олле Андерссона разбудил телефонный звонок.
Он попробовал включить ночник, но безрезультатно, света не было. Что ж, причина звонка ясна. Олле зажег мощный ручной фонарь, который всегда держал возле кровати, и поднял трубку. Так и есть, звонили из круглосуточного ремонтно-эксплуатационного центра компании «Сюдкрафт», где сегодня ночью, 8 октября, дежурил Руне Огрен. Уроженец Мальмё, он более тридцати лет работал в энергетике и на будущий год собирался на пенсию. Без лишних слов Огрен сообщил:
- На четверти территории Сконе упало напряжение и прервана подача электричества.
Олле Андерссон удивился. Ветер, конечно, задувает уже который день, однако до бури ему далеко.
- Черт его знает, что там стряслось, - продолжал Огрен. - Но авария произошла на трансформаторной подстанции близ Истада. Так что давай по-быстрому одевайся и жми туда.
Олле Андерссон знал, что медлить нельзя. В сложнейшей сети, по которой электричество доставлялось в города и веси, истадская подстанция была одним из узловых пунктов. Всякий тамошний сбой мог оставить без света изрядную часть Сконе. На случай экстренных обстоятельств кто-нибудь из персонала всегда находился на дежурстве. На этой неделе по истадскому региону дежурил Олле Андерссон.
- Я спал, - сказал Олле. - Когда прервалось электроснабжение?
- Четырнадцать минут назад. Нам потребовалось некоторое время, чтобы установить, где произошел сбой. Будь добр, поторопись. Вдобавок у кристианстадской полиции отказали резервные генераторы. Сигнализация вырубилась.
Олле Андерссон знал, чем это чревато. Положив трубку, он начал одеваться.
- Что случилось? - спросила его жена Берит, которая тоже успела проснуться.
- Мне надо ехать. Сконе в потемках.
- Неужто ветер такой сильный?
- Нет. Тут что-то другое. Спи.
С фонарем в руке Олле спустился вниз. От Сварте, где он жил, до трансформаторной подстанции минут двадцать езды. Надевая куртку, он гадал, что могло случиться.
Вдруг авария окажется настолько серьезной, что в одиночку с ней не справиться? А ведь при таком обширном отключении необходимо восстановить подачу электроэнергии как можно скорее.
