его фирмы. Мы же как одна семья, все у нас построено на доверии, все друг друга знают: кто чем дышит, с кем живет…
— Меры безопасности?
— И это тоже. А как иначе, Паша? Время такое, и вообще. В бизнесе, где крутятся большие деньги, без этого нельзя. Доверие сотрудников и информация друг о друге должны быть стопроцентными. Бывают же такие дела, когда и язык надо за зубами очень крепко держать. В общих интересах. Да и о себе стоит подумать.
— Ну-ну. А что конкретно твой шеф обо мне спрашивал?
— Кто ты и чем занимаешься. Я сказала, что безработный в данный момент, живешь на случайных заработках, шабашках. Мне иногда в киоске помогаешь, ящики таскаешь — перекладываешь, товар сортируешь…
— Так. Дальше?
— Ну, Борис Григорьевич и говорит: пусть, мол, к моей фирме прибивается, если ты за него можешь поручиться. Хватит баклуши бить. Найдем дело. И получать хорошо будет.
— Ящики мне ваши неохота таскать. Я отцу часто помогаю, натаскался уже, аж хребет ломит.
— Шеф может тебе какую-нибудь другую работу предложить.
— Какую, например?
— Охранником. Или шофером на «Газель», у нас есть такая. Ты на машине умеешь ездить?
— Нет.
— Ну… Тогда вам с ним надо встретиться, поговорить. Мужики — вы быстрее общий язык найдете.
— Может, и договоримся. Жизнь покажет. А охранником… Какой из меня охранник?! Тощий, слабый… Иду к тебе, а ветер так и качает из стороны в сторону. — Койот засмеялся.
Марина приняла его игру.
— Ой-ой-ой, расхныкался, бедненький! — Она еще плотнее прижалась к нему. — Инвалид. Хаха-ха… Да ты только кажешься тощим и слабым.
На самом деле — железо. Уж я-то изучила тебя за это время. И силушки у тебя на троих, не прибедняйся. Уж если кого и качает после постели, так это меня. Ну-ка, обними еще разок!.. Покрепче, мой хороший, не бойся, не раздавишь.
Натешившись, Марина заговорщицки сообщила Койоту:
— А знаешь, Паша, у нас суд на днях был.
— На фирме, что ли?
— Н-ну… Мы судили, да.
— Вы-ы?
— А что ты так удивляешься? У нас разные клиенты. К Борису Григорьевичу по самым разным вопросам люди обращаются. Он в нашем районе вроде как негласный глава администрации… Ха-ха-ха… Нет, я серьезно, что ты! У него знаешь какой авторитет? К нему все идут: и из милиции, и с заводов приходят, и просто жители.
Койот приподнялся на локте, с интересом заглянул Марине в лицо.
— Что эти жители, заказывают осудить когонибудь из конкурентов, порядок в торговле навести?
— Примерно. Борис Григорьевич всякие конфликты разбирает — и по торговой линии, и по бытовой. Многим помогает, ты не смейся. Но в этот раз парни наши одного домашнего хулигана проучили. (Марина не знала, что Гнида и его родители уже мертвы.) Он совсем распоясался, мать свою хотел изнасиловать. Представляешь?!
— Во козел! Ну и что было-то?
— Ну, ребята наши, по-русски говоря, его отмудохали как следует и предупредили, что…
— А ты-то тут при чем? Тоже мудохала?
— Нет, что ты! Я в суде народным заседателем была. Вот! Понял, с кем имеешь дело? — Марина кокетливо вздернула нос.
Койот неохотно, деланно как-то засмеялся.
— Слушай, Маринка, а ты случаем в ментовке нештатником или, как это сейчас называется, стукачом не служишь?
Она обиделась, надула губы. Потом вдруг, переменив настроение, затормошила Павла:
— А-а, испугался! Признавайся, чего натворил? Кого замочил, душегуб окаянный? У кого деньги отнял?
Он отбивался, подыгрывая ей, но особо веселиться что-то не хотелось очень уж близко подошла Марина…
— Еще как развлекаетесь? — спросил он минуту спустя, когда она снова успокоилась.
— Кота недавно хоронили. Спонсора. У шефа кот был, ему кто-то золотые клыки вырвал, а потом и придушил. Так и подбросили нам в киоск, дохлого. Борис Григорьевич очень горевал. Поклялся, что найдет убийцу и тогда… она вздохнула, поежилась.
— Какие страсти-мордасти! Из-за кота человека может замочить? Серьезный у тебя шеф.
— Он Спонсора очень любил, Паша Но, как я поняла, дело даже не в нем. Кто-то этим предупредил шефа, мол, гляди, выступай, да не очень, а то и с тобой то же самое будет. Тут со смыслом, понимаешь?
— Чего не понять?!
Койот закурил, молчал, долго думал. Потом спросил:
— Марин, а если со мной что случится… будешь жалеть?
Она встрепенулась, хихикнула:
— А что с тобой может случиться? Ящик в магазине на голову упадет? Или что?
— Ну мало ли!
Она снова обвила его руками и ногами, стала целовать — жадно, ненасытно. Уж что-что, а в любви Марина была неуемной. Приговаривала:
— Ничего с тобой не случится, мой хороший.
Слушайся только свою Маринку, ничего лишнего себе не позволяй. Проживем. Денежки у меня есть, кое-что припасла. Но, конечно, и тебе надо на работу устраиваться, мы молодые еще, деньги не помешают. Дочка у меня, может, еще дети будут, а?.. А работать тебе лучше всего у нас, на нашей фирме. У шефа — грандиозные планы, Паш!
Надька как-то сообщила по секрету, что Борис Григорьевич центр к рукам хочет прибрать, там свои магазины открыть. И офис куда-нибудь в центр Придонска перевести. И ты знаешь, он ведь добьется своего! Он упорный мужик — ужас какой! Бели что задумал — как танк будет переть.
— С характером шеф! — одобрил Койот.
— Еще с каким! — подхватила Марина. — Так что прибивайся к нам, Паша. Чего без дела болтаться, шабашки какие-то сшибать. И деньги у тебя хорошие будут, и я за тебя переживать не стану. Ходишь где-то целыми днями…
— Ладно, подумаю, — сказал Койот. — Давай спать. Ты завтра как работаешь?
— Вечером. Встретишь меня?
— Конечно.
…Все получилось, как Койот и задумал.
С утра он отправился к своему родному дому, забрался на чердак, выкопал из шлаковой засыпки сверток с пистолетами.
На квартире у тещи (ему повезло и в этот раз: Людмила с Костиком отправились к врачу, а теща ушла на площадь Ленина митинговать вместе с другими пенсионерами по поводу задержки пенсий) он разобрал «Макаровы», смазал, проверил работу.
Ментовские стволы действовали безотказно.
На место нападения он прибыл за полчаса до приезда инкассаторов. Возле облюбованного им магазина все было как и вчера: тихо, спокойно.
Народа, жаждущего приобрести в «Сельхозпродуктах» товара, не наблюдалось. Толклись возле входа
