самое и у него.
– Да уж, – крякнул майор. – Только я сомневаюсь, что эти сильно «свои». Ладно, если переводчик работает, то давай я буду пробовать.
Видно было, что Домашникову страшновато высовываться наружу, но он с сомнением повёл плечом:
– Да почему, могу и я, конечно. Люди, как-никак…
– Люди, люди, но на душманов шибко смахивают, – проворчал майор, берясь за ручку двери. – А как думаешь, можно открыть, чтобы защита продолжала действовать?
– Откуда я знаю? Не ко мне вопрос, а к господину Аввану, который сейчас отсутствует, – отозвался Пётр. – Может, разрывы какие-то в этом поле и будут, но, в конце концов, мы же в защитных костюмах – от пуль-то прикрыть должны. Ну, что будем делать? Открываем?
– Ладно, аккуратнее только, и за гранатомётчиком следить надо – я не хочу костюмы гранатой проверять. И поверни немного корпус, чтобы проём двери под углом к ним находился.
Когда дверь гравилёта распахнулась, замолкнувшие было бородачи снова что-то залопотали. Они вскинули оружие, но не стреляли, выжидая и рассматривая фигуры с закрытыми чёрным лицами, сидевшие внутри странной машины. Майор откашлялся, но первым вопрос задать он не успел.
Высокий в камуфляже и зелёной косынке на голове крикнул что-то по-своему, но переводчики в шлемах моментально откликнулись по-русски:
– Кто вы такие? Говорите!
– Ты смотри, – тихо усмехнулся Гончаров, – он нам разрешает!
Не оставалось сомнения, что система перевода прекрасно действовала и с того языка, на котором разговаривали бородатые.
– Господа, – уже громко крикнул майор, показывая «душманам» пустые руки, – мы тут проездом и вам вреда причинять не собираемся. Нам просто требуется перелететь к другой Арке – уверен, вы знаете, что это такое…
Домашников, несмотря на непрозрачный снаружи щиток шлема, непроизвольно чуть опустил голову, словно скрывая улыбку, скользнувшую по лицу: дипломат из майора был ещё тот.
Переводчик на костюме Александра затараторил в такт его словам, бородачи переглянулись, и потом один из них что-то тихо спросил у высокого в камуфляже. Тот пожал плечами и снова крикнул, обращаясь к экипажу гравилёта:
– Вы находитесь на территории Фронта Исламского Возрождения Британии. Решать, что с вами делать, будет шариатский суд, как с любыми, кто проникает с чужой стороны через это творение дьявола.
Безусловно, он имел в виду Арку.
– Друг, – пока ещё сдерживаясь, ответил Гончаров, – мы на ваших глазах не нарушали никаких законов, ни шариатских, ни других, не оскорбляли ваших религиозных чувств и всё такое. Почему нас кто-то должен судить?
– Потому что вы на нашей территории! – кривя губы под бородой, заявил старший отряда.
– Я, конечно, прошу прощения, – язвительно встрял Домашников, надеясь, что автоматический переводчик передаст интонацию, – но, насколько я знаю географию, мы в городе Лондоне. Может, стоит говорить о суде её величества королевы, или кто здесь сейчас на троне?
Бородатые захохотали.
– Королева Великобритании, как и весь проклятый буржуазный строй Европы, горят в адском огне! – ответил вожак. – Сейчас здесь правят законы Всевышнего, и вы будете отвечать по ним. Всякий, кто проходит через Врата шайтана, должен ответить за это! Вы сдаётесь и отдаёте вашу машину и судьбу в руки Аллаха.
– Много на себя берёшь, бородатый! – кивнул майор, которому уже надоели подобные «переговоры». – А говна на лопате тебе не дать? Хочешь и я тебе скажу кое-что, морда? Не тебе, бандит, рассуждать об Аллахе, о котором у тебя, ублюдка, никакого представления нет вообще!
Вооружённые люди на «баррикаде» в первый момент опешили, а потом командир что-то надсадно заорал, и все вскинули автоматы и винтовки.
Бородач в грязном халате и замызганном тюрбане – ни дать ни взять афганский моджахед, тоже начал наводить оружие прямо на гравилёт.
– Улетай, Петя, на хер, чего ты смотришь? Не будет тебе экскурсий! – воскликнул майор, мучительно ощущая неспособность упредить выстрел.
Домашников, забыв, что сам включил ещё и голосовой режим управления, дёрнулся внутрь машины к пульту, но ничего сделать не успел. Базука на плече у бородатого выплюнула дымный хвост, который понёсся к гравилёту.
Гончаров толкнул немного растерявшегося Домашникова внутрь, одновременно падая на него и заорав:
– Взлёт! Взлёт!
Машина плавно оторвалась от грунта, и сейчас же её сильно тряхнуло. Поле обзора через стёкла- экраны и в проёме открытой двери окрасилось ярко-розовым – защита, как и в предыдущей Зоне, сработала успешно. Граната, отклонённая силовым полем, ушла в сторону и взорвалась рядом с одним из столбов с распятыми маратами.
Работавшие с большим усилением микрофоны смачно передавали звуки внутрь салона. Мгновение «крест» стоял, а потом с треском рухнул, прогрохотав по валявшемуся рядом чёрному кузову знаменитого когда-то лондонского такси.
Домашников не указал управляющему автомату, куда именно и с какой скоростью взлетать, и машина продолжала медленно подниматься вертикально вверх. Бандиты, что-то хором заорав, отчего живо напомнили Гончарову свару на восточном базаре, открыли огонь из стрелкового оружия. Пространство вокруг гравилёта расцветилось вспышками розового цвета, одновременно с появлением которых слышался явственный звук рикошетирующих пуль, которые чиркали по камням и железу, валявшемуся вокруг.
– Классно! – восхищённо проговорил майор, убедившись, что пули не причиняют вреда даже при открытой двери. – А признайтесь, господа, что все мы в штаны чуть не наложили?
Он проглотил слюну и грязно выругался, похлопав по обшивке:
– Дьявол, я же говорю, плохо, что тут нет наружного вооружения. Но в любом случае, останови-ка пока, Петенька!
– Сам можешь остановить, – немного нервно усмехнулся Домашников и дал приказание автопилоту прекратить подъём.
Гравилёт завис на высоте метров двадцать.
Боевики внизу, убедившись в неуязвимости врагов, прекратили пальбу, кое-кто даже опустил оружие, и только гранатомётчик деловито заряжал новую гранату.
Гончаров решился.
– Вот не стреляли бы, – приговаривал он, берясь за ручку двери, – и вас бы никто не трогал. Бандюганы у Лобстера тоже взяли – и огонь по «конфетницам» открыли, а зачем, спрашивается? Да потому, что все вы – уроды и есть!
С этими словами он распахнул дверь и вскинул «максим». Домашников, вполне освоившийся с ситуацией, взял ручное управление и развернул гравилёт так, чтобы майору было удобнее стрелять.
Увидев, что из отверстия в корпусе машины снова высунулся человек, бородачи тут же возобновили стрельбу, и воздух вокруг снова расцвёл розовыми всполохами.
Со словами: «Это вам, суки, за Биг-Бен», Гончаров открыл ответный огонь.
Как работала автоматика гравистрела, Александру, естественно, не было понятно, но удобство прицеливания он оценил ещё в ангаре у Аввана. После постановки в боевой режим прямо в воздухе перед глазами стрелка возникала маленькая чуть светящаяся зеленоватая рамка, выполнявшая роль мушки. Рамку было видно только под определённым углом – по направлению выстрела, и требовалось лишь нажимать спуск при совмещении рамки и цели.
Но странное это было ощущение – стрелять из абсолютно бесшумного оружия, у которого к тому же нет ни малейшего намёка на отдачу, а сами выстрелы совершенно невидимы. В первое мгновение майору показалось, что его обманули, и «максим» – не более чем игрушка. Однако уже спустя мгновение он
