Оказавшись в комнате замка, отведенной ей как почетной гостье, она приказала прислужнице раздобыть воду для ванны, чем сильно ее удивила: “В такой час?” Но, уже зная, что спорить с хозяйкой ей бесполезно, спустилась на кухню. Под общие шутки о привередливой гостье слуги согласились поднять наверх небольшой чан с теплой водой. Когда они выходили, Бронвис остановила одного из них. Неизвестно, о чем она говорила с рабом, только он вскоре согласно закивал, а вернувшись на кухню, показал золотые монеты и, очень довольно ухмыляясь, сказал всем собравшимся: “Услужить Победителю — это да!”
Бронвис велела служанке идти спать. “Я сама справлюсь!” — она ей. Когда девушка вышла, Бронвис достала из деревянной шкатулочки небольшой хрустальный флакон и опрокинула в воду часть его содержимого. Комната сразу наполнилась нежным и терпким ароматом. Сколов длинные волосы и сняв одежду, красавица погрузилась в чан. Вытираясь нежным шелковым полотенцем, она не сомневалась, что кожа еще будет долго хранить аромат духов. Сердце тревожно стучало, когда она осторожно коснулась дверной ручки, но Бронвис не колебалась. Привыкнув покорять, красавица верила, что получит то, что захочет. Она сделала выбор и полагала, что обратного пути нет.
После пира Орм остался один. Победителю Бера уже не хотелось никого видеть, в последнее время он часто скучал. В двадцать восемь лет он уже получил все, что может желать человек: богатство, славу, любовь.
— Я всегда побеждал Бера, и ты его одолеешь! И твой сын, который потом унаследует все! — говорил Орму Галар, отец, незадолго до смерти. — Победа подарит тебе радость жизни! Ведь наш “перекресток” — ничто перед чудом слияния с этим могучим лесным зверем!
В тот день Орм не понял отца. “Перекресток” в одной из зал был для Галара и Орма особенным даром Судьбы. Если кто-то из них вдруг терял бодрость духа, удачливость, свой оптимизм, он шел в залу и вновь обретал их. Поверить в то, что “перекресток” — не главный источник здоровья и силы, казалось кощунством. Однако в свои восемнадцать лет Орм убедился, что Галар был прав. Сразив зверя, Орм ощутил такой мощный прилив непонятной энергии, что понял: мир для него! Он как будто вобрал в себя часть силы Бера, почувствовал, что в Гальдорхейме теперь не осталось уже никого, кто посмел бы оспорить его право быть самым первым! То, за что другие боролись, не щадя жизни, его! Он берет все, что хочет!
Вскоре он убедился, что прав. Орму было не нужно унижать слуг и вирдов, чтобы возвыситься, наоборот. Он готов был помочь, поддержать тех, кому не везло, кто был слаб. В нем кипела такая энергия, что Орм был рад поделиться с другими. Приятно порадовать тех, кто тебя любит, если ты сам ничего не теряешь! Судьба осыпала Орма дарами намного раньше, чем он успевал попросить о них. Вот и сегодня он ни о чем не мечтал, но был уверен, что за жизнь приготовит ему неожиданный, очень приятный подарок.
Орм не шелохнулся, услышав, как скрипнула дверь. Ноздрей коснулся терпкий и возбуждающий запах незнакомых духов. Обернувшись, он увидел в неровном мерцающем свете зеленоватых свечей черный бархатный плащ и роскошный полог таких же темных волос, обрамлявших прекрасный лик женщины.
— Орм, прости мою смелость, но я не могла не прийти! — раздавался во мраке комнаты страстный шепот. — С первой минуты, увидев тебя на пиру, я не могла уже думать ни о ком! Сам Властитель любил меня, но ни разу вызвал во мне такой страсти. Другие мужчины ничтожны рядом с тобой… Я умираю от желания…
И слова, и сам голос Бронвис могли бы оставить равнодушным только бесчувственный камень. Ее золотые глаза в полумраке мерцали как звезды.
— Умоляю тебя, не гони меня! Я мечтаю о твоих ласках… И я умею любить… Я открою тебе целый мир наслаждений… Со мной ты узнаешь все тайны радости и упоения…
Говоря это, Бронвис почти незаметно расстегнула застежку, и черный плащ соскользнул к ногам, открывая прекрасное тело. Она хорошо знала силу своей наготы. Темные тени легко заскользили по коже цвета слоновой кости. Мягким движением отводя поток волос за спину, она на мгновение задержала ладонь у затылка, как бы давая Орму возможность рассмотреть себя. Его взгляд волновал ее. И когда он, встав с постели, на которой сидел, вдруг шагнул к ней и притянул к себе, Бронвис сразу прильнула к нему, обвилась вокруг гибкой лозой.
Жизнь в столице, Властитель, Хейд, Вальгерд, отвращение к дикому Гальдорхейму остались за гранью бытия, напоминая, скорее, мираж, чем реальность. Теперь, ощущая всем телом объятия Орма и стук его сердца, она позабыла о прошлом для настоящего.
Ночь пролетела мгновенно. Когда лучи красного солнца коснулись оконных стекол, любовники погрузились в глубокий сон. Орм проснулся только после полудня и долго смотрел на точеный профиль Бронвис.
— Да, неплохо! — с гордой улыбкой думал он, — правда, она не из наших… Зато какая красавица!
Приподнявшись, Орм потянулся, не сомневаясь, что может позволить себе даже это, поскольку Победителю Бера прощают все.
Глава 3
Весна пролетела для Бронвис почти незаметно. Казалось, она была счастлива. Рядом с Ормом Гальдорхейм не был тоскливой пустыней. Сначала вирдов смутил его выбор, но слава Победителя и обаяние Бронвис сделали свое дело, ее оценили по достоинству. В монотонную скуку повседневности ей удалось привнести кое-что от столичных празденств. Привычные пиршества и охоту сменили веселые танцы, маскарады и легкий флирт. Это стало прямым нарушением давних традиций, однако мужчины были покорены. Орм пока что не сделал ей предложения, но в Гальдорхейме считали, что это дело решенное.
Ради Бронвис, как раньше при Дворе у Властителя, мирились и с братом. На людях Вальгерд держался достойно. Кое-какие слухи о его кутежах доходили до Орма и остальных, но они полагали, что лучше смириться с Вальгердом, чем терпеть разбойные выходки Хлуда. (Тот не стеснялся нападать на проезжих купцов и случайных прохожих.) Вальгерду не удалось бы так просто освоиться здесь, стань известна история с Альвенн, однако Эрл сдержал слово, данное девушке, и промолчал.
Хейд тоже мог бы порассказать о Вальгерде, поскольку за зиму успел присмотреться к нему, но предпочел промолчать. Человек Двора понял: брат Бронвис недолго останется на вторых ролях, он захочет оспорить первенство Победителя.
Хейд не собирался гасить их возможный конфликт и с большим интересом наблюдал за стремительным ходом событий. Самоувереность Орма, ничего не желавшего видеть и понимать, выводила его из себя, а выбор Бронвис стал самой последней каплей, переполнившей чашу терпения.
— Не понимаю, на что вы надеетесь! Неужели вы верите, что я когда-нибудь брошу такого мужчину? — прямо сказала Хейду красавица.
— Вы — может быть. За него не ручайтесь! — ответил он, чем смертельно обидел ее.
Бронвис польстила бы ревность, но вера Хейда в свою правоту не на шутку задела. Хейд не смел сомневаться в любви Победителя Бера!
— Жизнь часто меняется! — сказал он ей после начала романа с местным кумиром. — И если что-то случится, то стены в моем замке достаточно крепки и смогут вас защитить.
Он сказал это просто, без тени издевки, но щеки Бронвис покрылись кирпичным румянцем, а в золотых глазах вспыхнули злые блестящие искры. Досады? Или обиды? Обычно легко находившая меткий ответ, она замолчала, как будто не зная, что нужно сказать. Пауза затянулась.
Увидев смятение Бронвис, Хейд понял, что не ошибся: в ее отношениях с Ормом не все было так хорошо, как казалось. Догадка взволновала его. Хейд обычно не поддавался порывам, считая, что только рассудок способен помочь человеку достигнуть поставленной цели, но в эту минуту он позабыл свой девиз. В красном свете факелов, освещавших залу, где шел их разговор, лицо Бронвис казалось удивительно юным и чистым, как будто бы в ее прошлом не было ни страстей, ни интриг, ни Властителя. Не роковая обольстительница, не фаворитка и даже не любовница Орма, а просто девочка, потерявшая правильный путь. И, не в силах сдержаться, он тихо сказал ей:
— Я очень люблю тебя, Бронвис. Неважно, что ты сейчас с Ормом, я знаю, пробьет и мой час. Твоя комната ждет тебя. Там все по-прежнему: белые свечи, мягкие шкуры, твой сундук с платьями. Даже шкатулка, которую ты позабыла на столике рядом с зеркалом…
