Хозяин завертел головой, как будто рядом мог быть еще кто-то.
– Вы мне?
– Да!
– Сколько заработать?
– Вы даже не спросили, за что?
– Мне кажется, что вы не будете предлагать мне захватить Бастилию, я не прав?
– Правы. Полагаю, что у вас найдется знакомый контрабандист?
– Сколь тяжел груз и сколько платите?
– Кофр и я. Цену назовите сами.
– Куда?
– Шарлеруа, Намюр или Льеж, не играет роли.
– Десять золотых, пять из них авансом.
– Согласен.
– Ждите у лавки через час.
Я вышел и пошел в гостиницу. И что меня сразу не осенило? Еврей все понимал с полуслова. Если не обманет, будет замечательно. Я сытно позавтракал, вещи – один кофр – были давно готовы. Через час я стоял у мастерской ювелира. Оглядев меня, тот попросил пять золотых авансом.
Я отсчитал, ювелир стукнул кулаком в стенку, из внутренних дверей вышел ажан – французский полицейский. Я невольно схватился за шпагу. Ювелир замахал руками:
– Нет, нет, не надо, вы просили решить проблему, этот человек ее решит, а во что он одет – дело второстепенное. Ну что же, в его словах есть истина. Мундир прикроет в случае непредвиденных событий. Ажан махнул рукой, провел меня через мастерскую во внутренний двор. Там стояла двуколка. Мы уселись, и усач спросил:
– Где груз?
– В гостинице.
Мы заехали за кофром и не спеша поехали из города. После пяти часов неспешной езды впереди блеснула река. «Маас», – флегматично промолвил страж порядка. За все время поездки я не услышал от него ни слова. Подъехали к реке, ажан спустился по берегу, коротко свистнул два раза. На другой стороне реки показался человек, вывел из зарослей камыша небольшую лодку и направился на ней к нам. Ажан уложил мой кофр в лодку и оттолкнул ее от берега.
– В Намюр? – спросил лодочник.
Я кивнул. По всей видимости, здесь был отлаженный коридор. Сморенный долгим путем на двуколке, я слегка вздремнул, а когда открыл глаза, уже смеркалось. Лодочник сидел на корме и правил веслом, лодку несло по течению. Лодочник прижал палец к губам, я кивнул. Вероятно, граница была рядом. Как он угадывал в сгущающейся темноте путь среди изгибов реки, для меня осталось тайной.
Через полчаса лодочник облегченно вздохнул:
– Уже Бельгия, сейчас переночуем, и завтра к вечеру мсье будет в Намюре.
Мы пристали к берегу, лодочник затащил лодку в кусты. Мы поднялись на берег, лодочник завел меня в дощатый сарай – видимо, он и стоял здесь для таких целей. Света зажигать лодочник не стал, в свете луны смутно виднелись контуры стола и трех лавок. Легли спать. Лодочник скоро захрапел, а я не сомкнул глаз, сжимая в руке пистолет. Кто его знает, ни лодочника, ни ювелира раньше не видел, уснешь – а тебе удавку на шею или нож в сердце. С пустым кофром через границу тайком не ходят. Могут позариться, подумав, что переправляю ценный груз. Для меня картины и в самом деле были бесценным грузом. Но нет, ночь прошла спокойно, под утро я и сам забылся в сладкой дреме. Проснулся от толчка. Рядом стоял лодочник и тряс меня за руку. Я вскинулся:
– А? Что?
Лодочник зажал мне рот.
– Тихо, рядом ходит кто-то, оружие есть?
Я вытащил из-под полы пистолет. В руке у лодочника блестел нож. Он осторожно выглянул в приоткрытую дверь и засмеялся:
– Тьфу, напугал, енот там бродит, объедки подбирает. Все хорошо, давайте завтракать, путь длинный.
Лодочник достал из своего узелка хлеб, жареную рыбу, яблоки. Видя, что у меня ничего нет, поделился. Мигом мы съели скудный завтрак и пошли к лодке.
Там я уселся на носу, лениво оглядывая проплывающие берега и деревушки. Напряжение последних дней отступило, из Франции выбрался благополучно, а как там Жильбер? Тех убийц я убрал, но король-то остался, вдруг решит подчистить всех, кому что-либо известно о покушении. Жалко будет мужика – голова на месте, быстро способен обучаться; трусоват, правда – так он и не воином служит, ему саблей махать не надо.
Лодочник мирно двигал веслами, течение ему помогало. В обед пристали к берегу у какой-то деревушки, лодочник принес хлеб, вареную курицу и вино – видимо, не в первый раз здесь бывал, уж очень быстро обернулся. Мы неплохо поели и двинулись дальше. К вечеру вдали показались огни городка.
– Все, считай добрались! Здесь уже нет пограничной стражи, и если сами не привлечете внимание, то никому вы не нужны. Мсье еще должен половину золотых, да за еду.
Я отсчитал деньги, контрабандист честно выполнил свою работу.
– Подскажи, как мне половчее добраться до каких-либо портов в Голландии?
– Лучше всего прямо по реке плыть до Дордрехта, затем на север по суше миль тридцать, и все порты – Гаага, Лейден, Амстердам, Ден-Хелдер и еще куча более мелких к вашим услугам, мсье.
– А не предложишь ли кого знакомого?
Лодочник почесал давно немытую голову.
– Нет, на лодке очень далеко, нужно речное судно, проще в Намюре в порту найти, ниже Намюра и до самого моря суда ходят очень часто; правда, сейчас не лето, но три-четыре посудины уж всяко идут.
Я поблагодарил за подсказку и сошел недалеко от порта. В сам порт контрабандист соваться не рискнул. Ладно, тут идти пятнадцать минут, кофр только тащить неудобно, да шпага била по ногам, чай – не асфальт.
Поскольку был вечер, решил не заморачивать себе голову, зашел в первую попавшуюся гостиницу, хорошо поужинал свининой на вертеле с мозельским и завалился спать, все-таки предыдущая ночь была почти бессонной.
Утром, успев только побриться и позавтракав, пошел в порт – благо идти было недалеко. Одно судно идет вверх по течению, другое – вниз, но углевоз, вся палуба в тонкой черной пыли, ввек не отмоешься.
Так и просидел весь день, подбегая к судам. Вот уж не везет! Трактирщик забегаловки, где я сидел, коротая время за кувшином пива, подошел к столу:
– Мсье, вы куда-то торопитесь?
– Пожалуй, да. Мне надо в любой голландский порт.
– Если не погнушаетесь, то скоро пойдет дилижанс на Антверпен, а там совсем недалеко до портов, тем более в Антверпене сходятся все дороги и канал.
– Ну что ж, я согласен.
Трактирщик указал на сидящего в углу господина:
– Ваш кучер, договаривайтесь.
С виду бы никогда не подумал, что это извозчик. В черном сюртуке, в цилиндре, осанистый – прямо лакей царской кареты, не меньше. Мы быстро сговорились, и я поторопился за кофром. Памятуя свои прежние приключения на сухопутных дорогах, зарядил оба пистолета, засунув их подальше за ремень, неизменная шпага висела на поясе, в рукав затолкал пару метательных ножей.
Конечно, густонаселенная Бельгия – это не Франция, но все же, все же. Я подошел вовремя, часть пассажиров уже сидела, оставались задние места. Я засунул кофр на крышу, кучер перетянул вещи веревкой.
Я уселся и слегка задремал, что-то вымотали меня последние дни. В Россию, домой хочу, где все говорят по-русски. Правда, и дома сейчас там нет, и жены нет, даже любимой женщины нет. Можно и здесь неплохо
