– Я рассказывал о сыне, а вскоре Робби увидел кого-то в гараже. Вы послали Копателя напугать моего сына!
– Слишком уж вы были догадливы, Кинкейд, – пожал плечами Филдинг. – На какое-то время вас требовалось отстранить от расследования. Когда вы поехали брать укрытие, я отправил моему приятелю указание заглянуть в окно к вашему малышу. Я подумывал их убить – понятно, и вас тоже, только вы мне были нужны поздней в штаб-квартире, чтобы прибавить веса моим выкладкам о месте последнего нападения.
Паркер рванулся вперед вне себя от бешенства, и Лукас едва успела перехватить его кулак.
– Я вас понимаю, – сказала она Паркеру, – только от этого вам легче не станет. Ко мне в дом тоже залезли несколько месяцев назад. Наверняка это был он. – Она обратилась к убийце: – Значит, все-все про меня вызнали. Вызнали и про Тома…
«Про Тома?» – удивился Паркер. Еще один «ключ» к Маргарет Лукас.
– Подстриглись под него. Прочитали его письма ко мне. – Она закрыла глаза.
– Требовалось зайти к вам в тыл.
– Вы украли мое прошлое, Филдинг.
– Что проку в прошлом, если его нельзя использовать?
– Кто тот мужчина в морге? – спросил Кейдж.
– Его имя Гил Хейвел.
– Таинственный Гилберт Джонс, – заметил Паркер. – Это он арендовал вертолет?
– Нужно было всем вам внушить, будто я и вправду решил скрыться с деньгами, оставленными у Гэллоуз-роуд.
– Кем он был, этот Хейвел?
– Заурядным неудачником. Я пообещал ему сто тысяч долларов за то, чтобы он подбросил письмо в Городской совет, арендовал укрытие и помог с вертолетом. Убедил, будто мы с ним партнеры.
– И велели возвращаться к метро или на остановку автобуса по определенной улице, где поджидали его в фургоне, – добавил Паркер.
– Вы должны были поверить, будто главный преступник погиб, а то бы не вернули деньги в хранилище.
– Зачем направили Кеннеди в «Риц»?
– Мэра? Риск, конечно, был, но требовалось, чтобы все думали только о «Риц-Карлтоне», не о «Леди Риц». А во искупление моего предательства я потом сделал вам подарок – происхождение прозвища «Копатель». Нет, вы и впрямь малый не промах. И как только вам удалось вычислить?
– Что вы и есть шантажист? По вашему почерку. У меня имелся образчик – я сам надиктовал вам обрывки текста, уцелевшие на страницах блокнота.
– Меня это тревожило, – сказал Филдинг. – Но не мог же я ни с того ни с сего вам отказать. Я, правда, постарался изменить почерк.
– Вас выдала точка над строчной «i».
– Ну, конечно. «Слеза дьявола». Всегда споткнешься на какой-нибудь мелочи.
– Не всегда, но как правило.
Филдинг обвел комнату взглядом:
– Но как вы вышли на дом?
– На дом? – Паркер не мог отказать себе в маленьком удовольствии. – Погоня за идеалом, – произнес он и увидел, как с лица убийцы сползает нагловатая ухмылка. – Чтобы удрать, совершив идеальное преступление, вам требовались идеальные паспорта. Вы разыскали лучшего мастера по этой части, а он возьми да и окажись моим другом. Ну, скажем, не другом, а хорошим знакомым.
– Но он же не знал ни моего настоящего имени, ни адреса.
– Вы ему один раз звонили.
– Не отсюда, – попробовал спорить Филдинг.
– Да, из будки дальше по улице, – согласилась Лукас. – Мы установили номер. – Она показала Филдингу его снимок: – Портрет взяли с пленки камеры наблюдения в штаб-квартире ФБР. Ночью показали соседям, и те прямиком направили нас к вашему парадному.
Филдинг выругался и закрыл глаза.
– Я знал, Паркер, что вы крепкий орешек. Нужно было первым делом приказать Копателю позаботиться о вас.
– Уж больно легко вы пожертвовали вашим дружком.
– Копателем? Какой он мне дружок! Да и в любом случае это должно было стать моим последним делом. Мне он больше не был нужен.
Когда Филдинга уводили, он обернулся в дверях:
– Признайтесь, Паркер, я мастер своего дела. В конце концов, едва не сорвал банк.
Паркер покачал головой:
– Решение задачи может быть либо верным, либо неверным. «Едва» не считается.
Но Филдинг все равно улыбался.
Глава десятая
Рабочие превратили сгоревший автобус в брус спрессованного металла. Патологоанатом увез в карете «скорой помощи» обугленное тело Копателя. Эдвард Филдинг в наручниках и домашних тапочках сидел в центре предварительного заключения.
Паркер попрощался с Кейджем, поискал глазами Лукас и заметил направлявшегося к ним мэра. Они с женой в сопровождении команды репортеров осматривали причиненный Эспланаде ущерб. Мэр подошел к агентам.
– Это вам я обязан коротким сообщением в новостях, агент Кейдж? – поинтересовался Кеннеди.
– Вероятно, лучше было бы не вмешивать сюда политику, – пожал тот плечами.
– Наверное, вы правы. А вы, – обратился Кеннеди к Паркеру, – агент…
– Джефферсон, ваша честь. Том Джефферсон.
– Я слышал о вас. Эксперт по документам?
– Совершенно верно. Я видел, как вы ловко стреляли.
– Не очень-то ловко, – кивнул мэр на сгоревший автобус.
С этими словами Кеннеди взял жену под руку и повел к лимузину.
Маргарет Лукас передала Кейджу какие-то бумаги, посмотрела на сгоревший автобус и пошла к своему «форду-иксплореру». «Неужели так и уедет, не попрощавшись?» – подумал Паркер.
Она открыла дверцу, запустила двигатель, включила печку и, оставив дверцу открытой, откинулась на спинку сиденья.
Паркер застегнул куртку на молнию и направился к ней. Он заметил: она что-то рассматривает, держа в руке. Что-то похожее на старую почтовую открытку. Когда Паркер подошел, она убрала открытку в бумажник.
– Какая ночь, а? – произнесла она.
– Какая ночь, – повторил он и протянул ей руку.
Она крепко ее пожала, и он накрыл ее руку левой ладонью.
– Как малыши? – спросила она. – Вы с ними поговорили?
– В порядке. – Он неохотно разжал руку. Ей тоже этого не хотелось? Трудно сказать. – Вам потребуется отчет?
– Потребуется, – ответила Лукас, – но это не к спеху.
– Напишу за понедельник. Да, чуть не забыл. – Он протянул ей пистолет.
Теперь на Лукас была короткая юбка: ей больше не нужно было прикрывать кобуру на лодыжке. Пока она открывала бардачок и убирала туда пистолет, взгляд Паркера скользнул по восхитительной линии ее
