Эрик поторопил коня, но пожар рванул с места куда быстрей, чем лекарский конь.
— Топоры неси! — ревел кто-то дурным голосом, и эхо вторило ему, раскатываясь мелким бисером, дробясь по подворотням.
— Ведра давай! — откликалось дурным голосом рассыпанное эхо.
— Песку сыпь! — кричали с той стороны. — Пожарные! Где пожарные?!
Сразу за поворотом конь встал. Впереди была толпа. Эрик спешился, пытаясь выяснить, где и что горит. Еще миг… еще толчок сердца… вон тот высокий дом… гостиница, что ли? Из дома один за другим выбегали люди. Некоторые тащили вещи. Другие выбрасывали вещи из окон, а уж потом выбегали сами. Ну точно, гостиница.
Толпа дружно ахнула и отшатнулась, когда чудовищный цветок пожара с громовым треском раскрыл свои лепестки.
— Горим, люди добрые! Горим!
— Воду тащи! Воду! — истошно надрывался кто-то.
«Ты лучше б так старался, как орешь!»
С десяток человек передавали по цепочке ведра с водой от ближайшего колодца. Рядом спешно выстраивалась вторая цепочка.
Радостно ревело пламя, пило воду, отдуваясь дымом, отфыркиваясь паром и, казалось, только входя во вкус.
— В соседнем дворе еще один колодец!
— Быстрей, горожане! Быстрей! Не потушим — дальше рванет!
— Песком! Песком давай!
— Забор вали! И вон тот тоже!
— Да где ж эти пожарные?!
Эрик оказался позади всех, среди зевак. Впрочем, и потерпевших пока не было.
Пламя плясало по стенам, выплескивалось в окна и двери, резкие порывы ветра подхлестывали его, и пламя радостно взрыкивало. Вспыхнувшие занавески трепал ветер, и казалось, что дом машет на прощание десятком огненных платков.
Высокое деревянное строение корчилось в пламени, а в открытом окне верхнего этажа… Эрик мог бы поклясться, что мгновение назад ее не было…
В открытом окне верхнего этажа, напряженно глядя вниз, застыла девушка.
«Только прыгать! — мелькнуло в голове. — По лестнице не прорваться. Поздно уже по лестнице!»
— Эй, смотрите! — заорал он. — Там девчонка! Полотнище тащите!
Он посмотрел на пламя, вырывающееся из входной двери, и кивнул.
«Прыгать!»
Толпа загомонила, заревела на разные голоса. Девушку заметили. Кто-то и впрямь куда-то побежал. Эрик от души пожелал ему поторопиться, а девчонке — дождаться.
— Эй! Ты там, наверху, держись! — орал кто-то.
Эрик криво усмехнулся. Жаль, далеко от него этот идиот стоит. Далеко.
— Воду! — продолжали надсаживаться рядом. — Больше воды, черт вас всех заешь!
Пламя с треском перескочило на ближайший сарай.
— Разбирай! Разбирай, к дьяволу! — вопили сразу несколько глоток. — Руби!
— Да где ж эти… которые за полотнищем побежали? — не выдержал Эрик.
— Бегут… где-то… — невразумительно откликнулся голос из толпы. — Вон и пожарные едут…
Монотонно звенел пожарный колокол.
— А ну, пусти! Пусть девчонка прыгает! — крикнул кто-то, мощным рывком пробивая толпу и расталкивая людей с ведрами.
«Ну слава богу! Принесли!»
— Разойдись! Раздайся! Брысь, я сказал! — поддержали его сразу несколько голосов. — Разворачивай, братцы!
С хлопком распахнулась здоровенная лошадиная попона.
— Держи! — рычал черноволосый бородач. — Держи крепче! А ты, кучерявый, отойди! Отойди, я сказал! И ты, курносый, тоже! Каши мало ели, не удержите! Эй, вы двое, сюда! Вот сюда, на их места! Схватились, как за святой истинный крест, как за руку спасителя, и держим! Прыгай, Девчонка! Прыгай живей!
Эрик с надеждой посмотрел вверх. Вот сейчас она запрыгнет на подоконник и шагнет… шагнет вниз… эти удержат, сильные мужики, правильные, такие скорей пальцы себе переломают, чем отпустят.
«Да что ж она медлит?»
«Боится?»
Лицо девушки было спокойным. Слишком спокойным.
«Пьяна? Чем-то одурманена? Ранена?»
— Р-разойдись!!! — орали наконец-то подоспевшие пожарные. Они тащили полотнище втрое больше лошадиной попоны, мелькали пожарные багры с топорами, четверо пожарных волокли к колодцу грозно сияющий медью пожарный насос.
«Она не прыгнет, — понял Эрик. — Просто не сможет».
Все спешило и неслось, вертелось бешеным колесом, все, кроме неподвижно застывшей девушки в окне. Эрик ощущал себя второй точкой неподвижности. Словно бы незримая нить протянулась между ними. Тонкая до невероятия, тающая на ходу. Слишком мало ей было отпущено, странной незнакомке из окна, еще несколько ударов сердца, и…
«Они не успеют, — холодно констатировал лазутчик в его голове. — Не успеют ее спасти. Дом, может, и потушат, а девчонка сгорит. Она и на ногах-то еле стоит. Вот отпустит подоконник и упадет. В огонь».
— Да прыгай же, дуреха! Сгоришь! — кричали ей из толпы.
«Она не прыгнет, — вновь подумал Эрик. — А к ней туда никто не сунется. Да если и сунется, ничего не сможет».
«Однако есть я…»
У него не было ни малейших сомнений, как поступил бы на его месте учитель.
Рука Эрика метнулась молнией и наугад выдернула из толпы невысокого, щуплого на вид парнишку.
— Ты кто? — спросил Эрик.
— Вор, — вздрогнув, ответил тот.
И вздрогнул еще раз, испуганно воззрившись на Эрика. Потому что не собирался говорить правды. Потому что сказал ее помимо воли. Потому что само так вышло.
— Подержи, пожалуйста, — попросил Эрик, протягивая корзинку с лекарствами и поводья коня.
