пор свободное общение наций эгоизмом национальных требований, и что тогда только народы заживут одним духом и ладом, как братья, разумно и любовно стремясь к общей гармонии. Что ж <…> может быть выше и святее этой веры вашей?» (С. 22).
Сон о прекрасной земле, увиденный героем Достоевского, родствен и другим утопиям и идиллиям, в частности описанию патриархальной жизни черногорцев («европейского оазиса») в романе Ш. Нодье «Жан Сбогар» (1818).
256
А. З. Штейнберг заметил, что «в этой, быть может, грандиознейшей из всех доселе известных попыток свести в одно целое все исторические судьбы западного самосознания, каждое слово которой следовало бы тщательно прокомментировать, дан между прочим ключ и ко многим недомолвкам из подпольных записок» (
257
Л. Шестов писал, что «в своих размышлениях о грехопадении Паскаль предвосхитил „Сон смешного человека”» (
258
259
Эти страницы Достоевского (равно публициста и художника) восходят к апокалипсической фантазии В. Ф. Одоевского «Последнее самоубийство» (антимальтузианский памфлет), в которой «пророки отчаяния» философски обосновывают логичность и необходимость для человечества всеобщего самоубийства: «Куда же еще укрыться от жизни? мы переступили за пределы самого невыразимого! чего ждать еще более? мы исполнили наконец все мечты в ожидании мудрецов, нас предшествовавших» (
260
Тот же «нуль» фигурирует и в размышлениях «смешного человека» перед сном (С. 124).
261
262
263
Там же. С. 398.
264
Сын отечества. 1877. 15 мая. № 20. С. 270–271.
265
А. М. Матушинский (примеч. В. В. Стасова).
266
Это сопоставление было покрыто рукоплесканиями. (Примеч. И. С. Аксакова).
Комментарии
1
2
