взаперти.
– Старой закалки человек! – усмехнулся гость.
Девушка улыбнулась:
– И не говорите! Вот, пока он в отъезде, мы с вами посидим, поболтаем. Представляешь, у меня даже подруг нет! Была одна служанка, Гарпина, так и ту батюшка третьего дня выгнал – плохо, мол, на меня влияет. Такая вот у меня жизнь!
– Неужто, так ни с кем до сих пор и не познакомились? – удивился Лешка. – В ваши-то годы…
– Да какие мои годы? – Анна грустно вздохнула. – Шестнадцать лет миновало… Скоро замуж – батюшка уж и жениха приглядел, одного вдовца… В общем-то, неплохой жених – стар, богат, незлобив… Что еще надо для счастья молодой девушке? Выйду сейчас замуж, а уж, став богатой вдовой, свое наверстаю! – Девушка произнесла эти слова с таким пылом, что, махнув рукой, едва не уронила герань. – Второй раз уж выйду замуж обязательно по любви… уж смогу себе позволить поступать так, как мне хочется. Вдовицей-то я уж не батюшке принадлежать буду, а сама по себе. И буду владеть собственностью!
– Что ж, – одобрительно кивнул гость. – В целом, неплохая программа. Поддерживаю целиком и полностью. Чем сейчас займемся?
– Вина поначалу выпьем… – Девушка засмеялась. – А там поглядим.
Выгнувшись, она закрыла ставни, «чтоб не налетели комары», и достала из шкафчика небольшой кувшинчик с бокалами.
– Вкусное вино, – отпив, похвалил Лешка.
– Да, вкусное… – облизав губы, прошептала девушка. – Знаете что… Гарпина, моя служанка, рассказывала мне, как правильно целуются… показывала даже… И вот я… И вот мы…
Юноша молча поставил бокал и, обняв Анну, крепко поцеловал в губы.
– Ах… – После поцелуя девушка тяжело задышала, большие голубые глаза ее заблестели.
– Снимите вы этот чепчик, Анна, – неожиданно попросил гость. – Без него вам, честное слово, лучше!
Девушка быстро сняла головной убор, разбросав по плечам длинные каштановые кудри.
– Вы очень, очень красивая девушка, – подвигаясь ближе, серьезно прошептал Алексей. – К тому же, насколько я мог понять, умная… Думаю, вы много добьетесь в этой жизни, если…
Руки его крепко сжали в объятиях тонкий девичий стан.
– Если – что? – лукаво улыбнулась Анна.
– Если всегда будете ставить такие реальные цели… – Он снова поцеловал девушку. – Как вот сейчас!
– А какая у меня сейчас цель?
– Научиться целоваться… И немного развлечься в приятной компании. Ведь так? Надеюсь, я вам не очень противен?
– Был бы противен… не позвала бы…
Лешка уже снял с девчонки жилет и, развязав на груди рубашку, вытаскивал ее из-под широкой юбки.
– Что вы делаете, Алексей? Что вы… Нет-нет, только поцелуи, прошу вас!
– Только поцелуи, конечно! – Юноша согласно кивнул. – Сейчас вы узнаете, как здорово, когда мужчина целует вам грудь…
С этим словами он проворно стащил с Анны рубаху, обнажив до пояса прекрасное, словно греческая статуя, тело… Завалил на ложе…
И сразу принялся целовать, ласкать и гладить – набухшие пупырышки груди, живот, шею…
– Ох… – выгнувшись на ложе, Анна закусила губу.
– Тебе плохо?
– Нет… очень хорошо! Ласкай же меня, ласкай!
А Лешка уже стаскивал юбку… все ниже, ниже… ниже…
– Ох!!!
– Где ты, дщерь моя, Аннушка?! – вдруг прозвучал со двора чей-то грозный бас. – Пошто не встречаешь?!
– Батюшка!!! – пискнула Анна. – Раньше времени вернулся.
Она лихорадочно натянула на себя рубашку:
– Иду, батюшка, иду… Уснула малость.
– Что-то рано ты нынче спать собралась!
Шаги неожиданно вернувшегося папаши послышались на галерее.
– В окно! – Анна живо распахнула ставни. – Там не так высоко, прыгай! Только постарайся не уронить герань.
Лешка так и сделал, приземляясь в лужу. Лишь услышал, как хлопнули ставни… Да кто-то заругался совсем рядом:
– У, ядрена вошь! Ну надо же, только что новое платье надел! Тьфу ты!
– Извинюсь за причиненные неудобства, – поднимаясь из лужи, галантно поклонился юноша. – Готов загладить вину в ближайшей корчме.
– В корчме? – незнакомец – высокий мужчина с черной цыганистой бородой в парчовом опашне, накинутом сразу поверх рубахи – тут же повеселел. – А и пошли, коль не шутишь! Знаю тут одно неплохое местечко.
«Неплохое местечко», куда Лешку привел незнакомец, оказалось самого гнусного пошиба забегаловкой, полной всякого пьяного сброда. Какие-то пропившиеся до нательного креста подмастерья, грузчики с торга, плотники, скоморохи и прочий подозрительнейший народец пили, закусывая капустой и мочеными яблоками, орали, ругались, азартно играли в кости и в зернь. Впрочем, кажется, Лешкиного знакомца здесь уважали и побаивались – завидев, льстиво заулыбались, поспешно освобождая место на лавке.
– Я вижу, тебя здесь знают.
– Знают? – незнакомец неожиданно расхохотался. – Не то слово. Я – Кудеяр! Нет, не тот самый знаменитый разбойник, так просто прозвали.
– Прозвали – значит, было за что? – Лешка запоздало пожалел, что не прихватил с собой саблю.
– Да ты не вникай, – усмехнулся в усы Кудеяр. – Давай, угощай лучше, обещал ведь. Опашень-то ты мне эвон как изгваздал! Весь мокр!
– Так и я не сухой, – подзывая служку, хохотнул Лешка. – А в общем, удачно попал, пусть хоть и в лужу. Мог бы ведь и ноги переломать.
– От девки, поди, какой убегать пришлося? – со знанием дела спросил собеседник.
Юноша молча кивнул.
– Муж, поди, не вовремя заявился?
– Отец.
– Бывает и хуже… Эй, Кузька, корчемная твоя рожа! Ты где там, спишь, что ли?
– Несу, несу, Кудеяре! Несу!
Рыжий служка живо притащил большие деревянные кружки с взбившимися шапками пены. Поставив на стол, похвастал:
– Свеженькое пиво-то! Сегодня только сварили.
Кудеяр усмехнулся:
– Посмотрим, какое свеженькое. Знаю, знаю, Кузьма, как вы пиво разбавляете!
– Что ты, Кудеяре! Как можно?!
– Смотри, голову оторву!
– Меня Алексием кличут, – выбрав момент, наконец, представился Лешка.
Кудеяр кивнул, хлебнул из кружки пива, вытер рукавом мокрые усы и осведомился:
– И чем ты, Алексий, занимаешься? Из служилых? Иль, может, боярин какой обедневший?
– Из детей боярских, – скромно отозвался юноша.
– Ну, я ж и говорю – из обедневших… – Оглядевшись по сторонам, собеседник неожиданно понизил голос и свистящим шепотом спросил: – Мечом работать умеешь, сыне боярский?
