У Келли едва не сорвалось с языка гневное восклицание, мол, ее это очень даже затруднит, но она вовремя вспомнила, что находится здесь не в качестве гостьи Калеба. Она его экономка, повариха, а раз так, ничего не остается, как повиноваться.
Поднявшись, Келли на подкашивающихся от волнения ногах отправилась в кухню, раздумывая, не налить ли этой Бристол вместо кофе чашку крысиного яда. Вообще-то следовало бы!
Она с силой захлопнула кухонную дверь. Не оставалось сомнений, зачем Энжела Бристол заявилась с визитом в столь поздний час – ей нужен Калеб Страйкер, с горечью думала Келли. Она достаточно красива, чтобы его заполучить, – высокая, с прекрасной фигурой. У нее великолепная кожа, свежий цвет лица, хорошие волосы. И самое главное, что в отличие от нее, Келли, Энжела являлась его гостьей, а не какой-то там прислугой.
Келли швырнула на поднос кофейник, со стуком поставила чашки и блюдца, сахарницу, молочник, бросила две ложечки, принесла поднос в гостиную и поставила на стол рядом с диваном.
– Это все, мистер Страйкер? – подчеркнуто вежливым тоном спросила она.
– Да. Спасибо, Келли. – Девушка повернулась и пошла к двери, а он мгновенно нахмурился. – Куда это вы направляетесь, позвольте спросить?
– Но…
– Пусть идет, Калеб, – сладко улыбаясь, произнесла Энжела. – Я вижу, бедная девочка очень устала.
– Ладно, – без особого желания согласился Калеб. – В таком случае спокойной ночи.
– Спокойной ночи, мистер Страйкер.
Он проводил взглядом удаляющуюся фигурку и выругался про себя: ему совсем не хотелось оставаться с Энжелой наедине. Когда Калеб наконец повернулся к ней лицом, то обнаружил, что она радостно улыбается. Ее улыбка почему-то напомнила ему оскал льва, готового через секунду схватить беззащитную лань.
Чтобы заполнить паузу, он стал разливать кофе.
– Ну-ка, позволь мне, я лучше с этим справлюсь, – сказала Энжи. Она забрала у него кофейник и наполнила две чашки. – Сливки? Сахар?
– Нет, я люблю черный.
Она передала ему чашку и, продолжая улыбаться, положила себе сахар, добавила сливки.
– Красивая комната, – отметила она между тем, – может, ты сочтешь меня идиоткой, но иногда, когда я наводила здесь порядок, видела себя хозяйкой этого дома, живущей вместе с тобой.
– Энжи…
– Да, знаю, это глупо, но я… я всегда этого хотела. И твоя мама, кстати, тоже.
– Моей мамы больше нет.
– Калли, я буду тебе хорошей женой.
– Энжи, дорогая, ты же скоро должна выйти замуж.
– Я знаю, но Том… Он не может сравниться с тобой, он ничтожество, обыкновенная посредственность.
– Ты обо мне многого не знаешь. Я давно не тот мальчик, с которым ты когда-то играла и который двенадцать лет назад уехал отсюда. С тех пор я очень изменился, да и ты тоже.
– Но мне нравятся произошедшие в тебе перемены, и тебе, как мне кажется, я не совсем безразлична.
– Черт бы тебя побрал, женщина, между нами же ничего не было!
На ее глазах вдруг выступили слезы.
– Калли, как ты можешь так говорить? Ты меня целовал! Неужто забыл?
– Я тогда был еще совсем ребенком, как и ты. Наши поцелуи… В них не было ничего серьезного.
– Но для меня это было очень серьезно! Энжела громко шмыгнула, а затем, почувствовав, что он расслабился, заключила его в объятия и поцеловала в губы.
На какой-то миг Калеб настолько опешил, что почти неосознанно ответил на ее поцелуй. Господи, такая теплая в его руках, такая податливая, а целует с такой страстью, будто только его и ждала всю жизнь.
Чувство реальности немедленно вернулось к нему, как только в комнату вошла Келли.
– Извините, – запинаясь, выдавила девушка. При виде этих двоих, лежащих в объятиях друг друга, у нее перехватило дыхание. – Я… я… Простите… – бестолково повторяла она, потом, опомнившись, опрометью вылетела из гостиной.
Калеб расцепил руки Энжелы и тихо выругался.
– Знаешь, Энжи, тебе, наверное, было бы лучше отправиться домой.
– Почему?
– Я не тот человек, я не предназначен для тебя. Помнишь, ты когда-то говорила, что мечтаешь стать почтенной дамой, выйти замуж за человека, с которым создашь семью и будешь жить в городе? – Калеб мрачно потряс головой. – Я совсем другой, и ты давно это знала. И знала, что в городе я жить не намерен. Я не мужчина твоей мечты и не добропорядочный горожанин. А уж респектабельным меня никак не назовешь.
– Для меня ты самый добропорядочный человек, Калеб Страйкер, и, я думаю, ты намного
